в небольшой зале, заполненной людьми. К пяти-шести работающим окошкам касс было не подступиться. За все время пути девушка ни разу не обернулась на меня. Я уже стал было думать, что она забыла о моем существовании, или я не так ее понял, но решил держаться до последнего. Я ощутил реальную угрозу остаться здесь еще на сутки и тихо запаниковал.
С третьей попытки моя попутчица, наконец-то, пробилась к одному из окошек и, переговорив с кассиром, подошла ко мне.
– Здесь можно купить мистенку, но только на одиннадцать часов сорок минут, – грустно сказала она. – Сегодня суббота. Как я не подумала об этом! – И повертела в руках бесполезный билет-книжицу.
Такой поворот событий меня тоже не устраивал. Было всего семь часов утра – это сколько же ждать?! Да и Сергей там с ума сойдет.
– Вы тоже едете в Брно? – спросил я.
– Да, меня там встречает семья, – рассеянно ответила она.
«Какая, к черту, англичанка, – подумал я. Типичная чешка, остроносенькая, с тоненькими губками. Таких здесь стаи. Сколько ей? Девятнадцать? Двадцать?»
Девушка что-то спросила. Я не понял. Она ткнула в меня пальцем: – Ю, – и медленно повторила вопрос. Я догадался, что она интересуется, буду ли я покупать мистенку на одиннадцать часов сорок минут.
– Это очень поздно! – прокричал я ей, как глухой. – Меня тоже ждут. Там! – И неопределенно показал рукой.
Замолчали. Похоже, ей было не до меня. «Так. Одиннадцать сорок. В полтретьего в Брно, – стал я считать от нечего делать. – То се. В шестнадцать часов на месте». В принципе, ничего страшного. Но как же не хотелось торчать здесь без толку еще пять часов! Гулять по Праге меня тоже не очень-то тянуло – большие города не жалуют нищих. «Железная дорога! – вдруг ударило в голову. – Ведь есть же здесь электрички? Поезда, черт возьми! Как по-английски поезд, железная дорога? Вот незадача – вылетело из головы».
– Вы говорите по-русски? – спросил я снова у девушки. Она мило взглянула на потолок, а потом ответила с типично чешским акцентом:
– Немножько, очьень плехо, – и улыбнулась. Очевидно, это ее развлекло, вернее отвлекло от невеселых размышлений.
– Поезд, – сказал я, – железная дорога, ту-ту-у! Понимаешь?
По всей видимости, ей действительно нельзя было здесь задерживаться. Она ухватилась за мою идею, как утопающий за соломинку, и побежала наводить справки в информацию.
Поезд на Брно отходил в восемь часов пять минут.
– Где это? – спросил я. – Вокзал где?
Она сказала что-то непонятное по-английски, а потом добавила по-русски:
– Метро. Три остановки.
– А билеты есть? Там, на вокзале? Тиккетс, тиккетс. – Я указал на книжицу, которую она все еще держала в руках.
– Да, да, – закивала она.
– Тогда побежали, – сказал я. – Меньше часа осталось. – И похлопал по часам.
Через тоннель мы снова вышли на площадь. Девушка остановила
