разыскал в одной из сумочек, мы очень мило провели вечер.
На инвалидную коляску Гуляш пересел прямо из детской – церебральный паралич. По образованию – юрист, но уже несколько лет, в связи с венгерской «перестройкой» – безработный. Занимается траволечением, иридодиагностикой и эсперанто. Немного полиглот. Новые русские и чешские слова тщательно записывал в специальный блокнот и заучивал. Находясь в номере, время проводил или за столом, усиленно жуя чего-то, или в туалете, что весьма раздражало Сергея. (Да что он хоть там делает! Ни постирать, как говорится, ни руки помыть!)
Еще в поезде, за бутылкой «Наполеона», Сергей объяснил мне, что все инвалиды на свете делятся на две группы: те, которые могут самостоятельно ходить в туалет, и те, которые не могут без посторонней помощи. Себя он радостно причислил к группе, которая «может». Как вскоре выяснилось, Сергей был не совсем точен. Нет, конечно, при желании он мог бы все сделать самостоятельно, что он, наверное, и делал, живя один в московской однокомнатной квартире, но, поскольку здесь нас было двое, сей технологический процесс был поделен: он сикал в баночку, я из баночки выливал. Сугубо в целях экономии времени. У Сергея была сломана шея, а у «шейников» все органы тела, которые находятся ниже перелома, или работают плохо или не работают совсем. Мочевой пузырь и кишечник у них не работают совсем, поэтому Сергей держал в штанах пластмассовую баночку. Как только баночка заполнялась мочой, поступала команда: «Володь, вылей, пожалуйста». Понятно, если бы Володи не оказалось под руками, пришлось бы выливать мочу самостоятельно. Если в номере – куда ни шло. Доехал до туалета, вылил в унитаз, сполоснул баночку и снова засунул в штаны. Дело сделано. А если, скажем, в ресторане, где мы столовались три раза в день? Целая проблема.
Помню, как в день приезда в Чехию у него «забил источник» на одной из площадей города Брно, где мы, счастливые и возбужденные, пили пиво в кафе под открытым небом рядом с каким-то средневековым памятником. Я озадаченно топтался на мощеной мостовой в толпе туристов, сжимая в одной руке только что откупоренную очередную бутылку пива, а в другой – пластмассовую баночку из-под кола-кавы с Серегиной мочой. Серега ныл рядом с коляски: «Да выливай быстрей хоть под ноги. А то у меня опять потекло, все пиво это, мать его так-то». Хамски нагадить в первый день приезда в чужой стране я категорически отказался и побежал искать место, более удобное для выполнения сего деликатного поручения. Нагло вылив мочу в фонтан, что неназойливо шелестел посреди площади, я быстро вернулся обратно. Сергей схватил баночку и лихорадочно стал засовывать ее обратно в штаны. Что-то у него не получалось. Все хозяйство раскрылось и вывалилось наружу. Я растерялся: «Тебе помочь, Сереж?» «Да пошел ты… – он чуть не плакал. – Я же сказал: лей под ноги, а ты убежал куда-то. А я, вот, как говорится, обоссался. Что теперь делать?» Вот тут-то меня первый раз обидно обожгла мысль: «И на фига я, мудак, сюда приехал?».
Проживая
