и положить руку на рукоять меча. Старая обида всколыхнулась снова, наполняя меня давно знакомой ненавистью. Я подавил ее. Пытался напомнить себе, что Эш не был моим врагом. Он не виноват в том, что много лет назад моя сестра исчезла. Меган сама решила остаться с ним, стать королевой Фейриленда, и – судя по тем трепетным отношениям, которые сложились между ними, – если моя сестра когда-нибудь захочет вернуться в мир смертных, Эш не будет препятствовать. Конечно, он последует за ней; я сомневался, что его удержит хоть что-нибудь, кроме божьего промысла, и возможно, даже самому Богу будет не под силу остановить его. Но я не мог продолжать винить Эша в решениях, принятых моей сестрой, в том, что меня бросили или что Меган влюбилась. Нравится мне это или нет, но он тоже член моей семьи. Пора повзрослеть и принять это.
– Эш, – поприветствовал я, когда фейри окинул нас мрачным взглядом. – Ты отправил записку? Зачем?
– Я хочу поговорить с тобой о Кирране. – Эш прислонился к одной из книжных полок, длинный черный плащ струился вокруг него. – Надо кое-что прояснить. И я… – Впервые за время нашего знакомства я услышал, что его голос дрогнул. – У меня к тебе есть одна просьба, Итан.
Я ошеломленно смотрел на него и пытался держать рот закрытым. Эш вздохнул и на секунду отвернулся, его взгляд стал отрешенным. Всего на мгновение он перестал изображать из себя холодного, безэмоционального зимнего фейри, каким я всегда считал его. Как и Меган, он был тем, чей мир перевернулся из-за предательства Киррана, а теперь он просто пытался понять, что произошло.
– Ты был рядом с Кирраном до самого конца, – наконец произнес Эш. – Был с ним и до, и после встречи с Госпожой. Вы сражались бок о бок, и я знаю, что он считал тебя своим другом – единственным другом. – Его лицо омрачилось, и он покачал головой. – Когда Кирран сегодня выступал на военном совете… я не узнавал его. Он так сильно изменился, в нем не осталось ничего разумного. Я отказываюсь верить, что это был мой сын.
Я поежился, услышав потаенную боль в голосе Эша. Фейри сделал паузу, и промелькнувшее в глазах горе нарушило его безупречное самообладание, но затем он взял себя в руки.
– Кирран не мог измениться за одну ночь, – продолжил темный фейри, посмотрев на меня. – С ним что-то произошло, кто-то настроил его против собственного двора. Итан, ты упоминал об амулете. Не мог бы ты рассказать мне, как он действует, с каким типом магии мы имеем дело?
«Амулет».
У меня душа ушла в пятки. Проклятье, как я мог забыть об этом? Вероятно, шок из-за собственной смерти и беспокойство за Кензи, родителей и войну с Забытыми вытеснили амулет из моей памяти, но я почувствовал себя таким идиотом, вспомнив о нем только сейчас.
«Ты не знаешь, да? Он ведь наполовину человек. Так что амулет вытягивает его душу».
Эш заметил мою реакцию и прищурился.
– Расскажи мне, – потребовал он, оттолкнувшись от стеллажа. – Обо всем, Итан. О том, что привело к той ночи. Чем вы с Кирраном занимались до того, как отправились к Госпоже?
Я неохотно кивнул.
