а потом, когда дела пошли хорошо и в самом деле появился нешуточный достаток, построил дом, куда с женой и переехал. Первая же зима оказалась на редкость суровой, так что тепла батареи давали недостаточно и нужно было подтопить в устроенной в подвале котельной.
Старые навыки остались. Спустился в подвал, затопил печь и сидел себе, глядя на огонь, помаленечку прихлебывая пиво из двухлитрового баллона – где это вы видели непьющего кочегара? Было уютно, покойно и хорошо. Однако понемногу появились странноватые посторонние мысли: что-то мне все это напоминает определенно… В конце концов вспомнилось нечто, почти совершенно забытое за тридцать прошедших лет: деревня, бабкина избушка, все, что она тогда говорила…
Все совпадало: человек отнюдь не бедный, живущий, в общем, в достатке, какой в молодости не снился, кочегарил и кочегарил. Действительно, старушка не смогла в точности определить, что именно ей открылось: житейский опыт тех лет не знал частного предпринимательства. Небедные дома с собственной котельной в подвале существовали и тогда, конечно, но были редкой экзотикой, которую мало кто видел своими глазами…
И наконец, никак нельзя обойти вниманием весьма многочисленную разновидность «магов», «волшебников» и «алхимиков», вполне сознательно, «с заранее обдуманным намерением» дуривших головы доверчивым простакам ради неплохого лавэ.
И в Европе, и в России они завелись давненько, еще в Средневековье. Помимо реальных знающих людей, к которым следует относиться серьезно (автор этих строк основывается на солидном жизненном опыте), появилось немало мошенников невысокого полета. Какая-нибудь хитрая деревенская баба открытым текстом объявляла себя ведьмой и колдуньей, попугивая односельчан: если не будет почета и уважения, ежели не поклонятся с горшочком маслица, курочкой, гусиком, она в два счета посевы градом побьет, напустит порчу на скотину, а то и на хозяев. Народ верил и маслице с битой птицей носил регулярно.
По всей Европе болтались алхимики, обещавшие владетельным особам и королям в два счета изготовить кучу золота из любого мусора. Иным свезло, удавалось унести ноги с кое-какими денежками. Других, не утруждаясь судебными разбирательствами, вешали повыше, некоторых – на позолоченных ради такого случая виселицах.
Немаловажная деталь: до определенного времени вся эта публика работала в глубоком подполье, соблюдая максимум конспирации. Поскольку действовала обладавшая большими полномочиями организация, именовавшаяся Святой инквизицией, без церемоний отправлявшая изобличенных если не на костер, то на галеры. С наступлением либеральных времен на инквизицию обрушилась лавина клеветы и потоки грязи. Ее представляли чем-то вроде филиала ада на земле, изображая сборищем тупых садистов, по малейшему подозрению хватавших невинных людей толпами и отправлявших их на костер рядами и колоннами. Работала та же методика, что и в случае со Сталиным, которому вопреки сохранившимся и опубликованным документам
