даже, не дай Бог, голой в душе, стало для Лиз источником утешения.
– Келли-Энн сказала почему? – спросила Тельма. Они все знали, что кроется за этим «почему».
– Скорее всего, сердце, – ответила Лиз. Она надеялась, что это правда. В пугающую эпоху слабоумия и бесконечного разнообразия форм рака отказавшее сердце отдавало чем-то безопасным, старомодным – возврат к тем временам, когда пожилые люди слабели, угасали, а потом умирали во сне. Просто умирали во сне. В наши дни так почти никто не делает, но, похоже, Топси именно так и поступила. – Она принимала дигоксин[11], как и мать Дерека. Я заметила упаковку, когда она пила таблетки.
– Но Келли-Энн не сказала, что это точно было сердце? – Тельма помешивала кофе.
– Она была уже немолода, бедняжка, – заметила Пэт.
– Не уверена, что она была настолько уж старой, – сказала Тельма.
На самом деле никто из них точно не знал, сколько именно было Топси лет. За семьдесят? Они помнили большую поездку в Нью-Йорк с фотографиями Топси и Гордона в Центральном парке – но то могла быть годовщина свадьбы. Сама Топси никогда не любила дни рождения; 26 апреля каждого года она швыряла тарелку с конфетами на стол в учительской с таким видом, что это положительно отбивало всякое желание обсуждать ее возраст.
– Сердце всегда может подвести, – опять вздохнула Пэт. Она посмотрела на свое недоеденное пирожное. Определенно ей пора перестать столько есть.
Тельма по-прежнему помешивала кофе.
– Но Келли-Энн не сказала, что это определенно было сердце? – повторила она.
– Думаю, они еще точно не знают, – заметила Лиз. – Но если не это, то что тогда?
Тельма не ответила, и вопрос так и повис в воздухе. То, как Тельма крутила ложку в чашке, вдруг напомнило Пэт случай в школе, когда Маргарет, координатор по инклюзивному образованию, беседовала с парнем, который приходил чинить ксерокс. Его звали Дэн, у него были молочно-серые глаза и подвеска в форме бритвенного лезвия. Жена, трое детей, по крайней мере вдвое моложе Маргарет. Пэт заставила себя вернуться мыслями в настоящее, где обсуждалось наиболее вероятное место и время похорон Топси. Скорее всего, в Балдерсби, рядом с Гордоном, но когда?
Уже позже, во время готовки (тальятелле с ветчиной: будничный ужин по рецепту Анджелы Хартнетт[12]), перед ее глазами снова возник образ подруги, тихо помешивающей кофе.
Именно Тельма первой заметила, как ксерокс постоянно и необъяснимо ломался.
Несколько дней спустя, когда Лиз возилась с натяжной простыней Джейкоба с изображением Бэтмобиля, Келли-Энн позвонила снова.
– Я собиралась тебе позвонить, – сказала Лиз слегка виновато, зажав телефон под подбородком в попытке сложить черно-желтые уголки. И это действительно было так. Каждый день она думала, что ей действительно нужно позвонить Келли-Энн, но всегда подворачивалось другое дело. Отчасти
Дигоксин – лекарство в составе терапии хронической сердечной недостаточности.
Анджела Мария Хартнетт (1968) – шеф-повар, обладательница звезды Мишлен, ресторатор, телеведущая и автор кулинарных книг.
