бред – после первых рюмок друзья рыдали взахлеб, выглядя гораздо хуже, чем Рассел Кроу из фильма «Гладиатор» в сцене с убитой семьей.
– И хоть убей ты меня, – сотый раз повторялся Макаров, – я ни хрена ничего не понимаю! Зачем было Платону взрывать себя и целый кортеж! Меленков же был для него вторым отцом!
– Согласен, – в сотый раз кивал Быстров, – все как в бреду. Может, мы просто перепили с тобой, и все это понарошку? Может, Платон просто не смог приехать?
– Кончай пороть ерунду! Ты видимо, правда перебрал, – с грустью заметил Макаров, – я хотел бы всей душой поверить, что так оно и есть, да не могу! У меня еще белая горячка не наступила! Мы все слышали своими ушами, видели собственными глазами!
Машина Платона, ее показали раз десять крупным планом! Эх, эта чертова машина!
– А что с ней? – удивился Быстров, уловив в интонациях друга непонятные нотки.
– Да странная она какая-то была, словно могла как-то влиять на Платона.
– Чего-чего?! Кусок дорогого железа мог влиять на человека? Стивена Кинга начитался или просто покурил перед игрой?
– Да говорю же тебе, – продолжал гнуть свое Макаров, – после ее появления Платона как подменили. Ты просто мало его видел в последнее время.
– Шел бы ты в баню, – обиделся на друга Быстров, направившись к холодильнику за очередной бутылкой ледяной водки, продолжая бурчать по пути, – машина у него волшебная. Ты еще скажи, что это она подговорила взорвать Голиафа.
– Ладно, прости, – сдался Сергей, – я может, и правда перебрал лишнего. Голова кругом идет от всего этого. Просто не могу понять, как такое могло произойти.
– Не ты один, – согласился Артем, открывая бутылку, – давай свою рюмку, или больше не будешь?
– Лей-лей, и принеси еще капусточки, пожалуйста. Блин, как вспомню новый год, – слезы новой волной накатили на глаза и Макаров безуспешно пытался остановить очередной приступ рыданий.
– Да-да, в загородном доме Платона, – подхватил друга Артем, – помню, он еще говорил, что устал от постоянного одиночества, в которое загнал себя сам, боясь вновь потерять семью. Он говорил, что обязательно посвятит свои мысли в новом году только семье, и попытается вновь обрести свое счастье, найти спутницу жизни.
– А еще он говорил, что первым делом заделает с будущей женой ребеночка, первенца!
– Ага, – кивал Сергей, – а ведь у него даже женщины на примете не было, с которой хотелось бы создать все это!
– Мысли, как говорил Платон, притягивают, стоит только захотеть. Эх, братишка дорогой, как же нам будет тебя не хватать.
– А вдруг… он все же не умер. Ну, я имею в виду, вдруг это был не он!
Первый раз Макаров сделал такое предположение еще в такси по дороге домой, но был резко раскритикован Быстровым. Сейчас же Артему эта мысль не показалась
