давая ей прийти в себя. Она сидела не в силах что-либо сказать.
После минуты тишины Елена заплакала.
– Не надо, – попросил Евгений. – Я не достоин слёз, тем более, твоих. Ты прекрасно знаешь, я подлец… Моё присутствие может принести тебе большой вред.
– Нет, не смей так говорить, – перестав плакать, промолвила Елена. – Если бы ты не пришёл, я сегодня, наверное, умерла… Если бы ты знал, как я страдала, пока танцевала с этими… Этими… Я очень испугалась.
– В этом-то и дело. Ты говоришь «наверное», подразумевая «может быть», но со мной ты погибнешь наверняка. Ты плачешь, я полагаю, от радости, но подумай, мы нарушаем волю твоего отца и, кроме того… – промолвил эовин, и его скрипучий голос вдруг стал чистым.
Мужчина говорил искренне, и это встревожило девушку.
– К чему ты ведёшь? – она замерла. – Ведь вместе нам хорошо. Нам позволено обвенчаться, и если закон на нашей стороне, то мой отец мне не указ!
– Надеюсь, ты передумаешь… Впрочем, ты весьма упорна, – усмехнулся мужчина и вновь поцеловал Елену, готовую было снова что-то сказать. Она в сердцах ударила Евгения в грудь своим маленьким кулачком, но позже ответила на повторный поцелуй и на минуту перестала думать о словах эовина.
– Мне всё равно, что ты волнуешься о моей судьбе. Не смей отталкивать меня, даже если думаешь, что с другими мне будет проще, безопаснее. Мне не нужна никакая безопасность, если я лишусь тебя… Ну же, скажи, ты думаешь, без тебя я буду счастлива? – позже вновь заговорила девушка, не зная, как выразить то, что накопилось в её душе. Она порывисто вздохнула и приготовилась слушать.
– Нет, – ответил Раапхорст, – без меня тебе не будет хорошо. И я говорю это не потому, что тщеславие застилает мой взор, нет… Просто я знаю тебя, знаю твои мысли. Ты любишь, а против этого ничего сделать не способен даже эовин.
Через пару секунд он добавил:
– Да, это весьма непростая задача, соблюсти равновесие между нашими интересами и интересами твоего отца, представлениями общества…
– Разве нас должно это волновать? – наивно спросила девушка. – Мы вместе и на этом всё!
Сейчас она едва ли думала об общественном одобрении. Её собеседник неопределённо мотнул головой, не найдя, что сказать. Столь важное для них свидание они начали не с самой приятной темы, но Раапхорст знал, что горькую пилюлю лучше получить в самом начале, пока есть возможность повлиять на ход болезни.
Елена, решив, что осталась права, улыбнулась и ощутила прилив тепла от осознания мнимой победы.
– Мне интересно, – шутливо сказала она, почувствовав на плече руку Евгения, – а что если моя любовь ненастоящая? Вдруг она вызвана твоей волей? Ведь такое может быть?
Раапхорст улыбнулся.
– На такую глупость я бы не решился. Вызвать любовь, всё равно, что изобрести машину. Она будет выполнять только то, что ты в неё заложил. Стоит лишь залить в неё бензин
