мозговой кулак, мощный неординарный привод. Но почти никто из них, возможно, кроме Гарфи Грорэмана, Пакарда, Кэшона и Дика, не ведал, да и не очень-то и стремился к тому, откуда и каким образом поступают в лабораторию субсидии на научные исследования. На текущем счету фирмы в банке «Ферст нэшнл сити банк оф Нью-Йорк» деньги пока еще были. Пока еще.
– Слыхали скабрезную новость? Гэлвин увел у сенатора Макдональда его молодую жену и сбежал с ней на Марс! – возмущенно произнесла миссис Клементс.
– Неслыханная дерзость и невоспитанность! Вот к чему приводит современная мораль, – поддержала ее миссис Боумэн.
Их лица покрылись розовыми пятнами. Зал и себе заволновался, зашумел, как растревоженный улей. Молодые ученые одобряли поступок Гэлвина, признанного всем миром специалиста в исследовании космоса, пожилые же брюзжали, осуждая его. С антресолей – он уже успел подняться к Гарфи и отдать какие-то распоряжения – спускался Роберт Даген, импозантный, уверенный в себе.
– А вы помните, миссис Клементс, – обратился он, повернувшись всем корпусом к аристократической леди, – как фантасты прошлого века рисовали наше будущее? Как они представляли себе нашу мораль? Особенно – русские утописты и идеалисты?
– Мне некогда читать всевозможную белиберду! – парировала та, еще больше покрываясь красными пятнами.
– Если вы имеете ввиду писателя Н. Ефимова, уважаемый Даген, то он вовсе и не был идеалистом. Он был ученым, не то земледельцем, не то радиофизиком. И написал он прекрасные книги. Их и сейчас еще читают, – вмешалась Джун и тут же скорчила обиженную мордашку, надув губы. – И он сочинял не утопии, а это, как ее…
– Ну, ну, Джун! – подошел к ней Даген, – смелее, смелее! Что же вы замолчали? Я вам подскажу. Он занимался экстраполяцией. Ефимов провел борозду схожести от своего общества к будущему, натурально, подправив его по своему субъективному убеждению. И это и не удивительно. Ведь они тогда все предсказывали скорую гибель нашей системы, кричали в один голос, что похоронят нас, все люди братья, пролетарии объединяйтесь! Хо-хо-хо!.. Ну, почти как наши нагло-экстремистские круглики. Эти бунтовщики, которым наплевать на интересы нашей нации.
– Подбирайте более точные слова, Даген! – сказал Грегори Волкер.
– Виноват, мой друг. Совсем забыл, – Даген контральто засмеялся.
– Какой вы, однако, Даген, злючка, – Джун отвернулась от него. Наклонив величаво голову, Даген жеманно взял руку Джун и поцеловал и тут же спросил:
– Сколько у вас в доме роботов, Джун?
– Роботов?… Зачем вам, Даген, мои роботы?
– А все же?
– Четыре. Квартиру нужно же кому-то убирать. За покупками ходить. Готовить, стирать, подстригать траву в садике, следить за порядком…
– И ваши роботы не обижаются на вас? Не проявляют свое недовольство? Ведь вы их эксплуатируете.
