ти, чувствуя, как от всего этого блаженства щекочет где-то глубоко внутри. Вот теперь-то календарь можно убрать с глаз долой! Не хочу, чтобы передо мной маячили три грядущих месяца, постоянно напоминая, что летние дни потихоньку утекают, словно крупинки в верхней части колбы песочных часов, и что по их окончанию, наступит самый грустный месяц в году – сентябрь. Не то чтобы я не любил сентябрь. Я вообще каждый месяц уважаю. Но вот это тягостное ощущение уходящего праздника под названием «летние каникулы» доставляет мне чуть ли не физическую боль. Одно дело предвкушать что-то приятное, и совсем другое – предвкушать то, что омрачает жизнь.
Но сейчас я не хотел думать об этом, мне было таааак хорошо нежиться в родной, уютной кровати и мечтать, как я буду проводить дни собственного лета, что другие мысли нарочно гнал из своей головы.
И тут, как гром среди ясного неба, послышались мамины шаги за дверью. Она словно специально шоркала тапками, да посильнее, чтобы уведомить меня о своем намерении вторгнуться в мои голубые мечты.
– Лёнечка, сынок, вставай! – послышалось за дверью.
«Нееееет! – забунтовал мой организм. – Ну, почему я должен вставать в свой законный каникулярный день?!»
– Лёнечка, солнышко, просыпайся, – ласково сказала она, заглянув в мою комнату. Да, мама у меня была красивая. Вся ее внешность излучала свет. Может быть, этот свет видел только я, а может быть его видели и другие, но каждый раз, глядя на нее, я ощущал идущие ко мне лучи, которые вызывали внутри чувство доверия, доброты и теплоты. Характер у нее был, конечно, не простой. Строгость и упорность в своем мнении были ей присущи больше, чем кому-либо из нашей семьи. Если что-то ей приходило в голову, то она могла целой армии солдат доказать, что это нужно всем, и других вариантов быть просто не может. Но все ее решения были последовательны, логичны, не были непредсказуемыми и поэтому не внушали страх.
Мама зашла в мою комнату и села на край кровати.
– Наслаждаешься? – спросила она.
– О, даааа – протянул я, специально придавая голосу хрипотцу.
– Уже 11 часов, вставай давай! И пошли вместе завтракать, я уже проголодалась, пока ждала, что ты проснешься, – а потом игриво приподняла бровь и добавила. – Я там оладушки испекла и какао сварила.
Это был шах и мат в ее исполнении. Я тут же подорвался с кровати и побежал умываться.
2 глава. Самая ужасная новость.
Мама знала, что я обожаю оладушки. Их запах был такой вкусный, что даже еще не пробуя ни одного, уже можно было истечь слюнями и тут же ими захлебнуться. Мы сели за стол. Настроение у меня было праздничное. Я выспался, в окно светило солнце, на столе была моя любимая вкуснятина, внутри ощущение расслабленности. Я отпил из кружки глоток ароматного какао и откусил толстенький, пышный оладушек. Ммммммм……
– Ну, как? – спросила мама, глядя на меня.
– Очень вкусно! – заключил я.
– Для тебя старалась, – улыбнулась мама.
– Спасибо! – ответил я, отправив в рот остатки первого оладушка.
– А хочешь, я тебя научу такие делать? – как-то совершенно неожиданно она предложила.
– Эээээ, зачем мне это? Я собираюсь быть разработчиком компьютерных игр, программистом, а не поваром. А если мне очень захочется оладий, то я тебя попрошу их приготовить, – проговорил я шутливо.
– Лёнь, уметь готовить оладушки и быть программистом – вещи абсолютно совместимые, одно другому не мешает, тем более ты мальчик, должен все уметь, – довольно серьезно прозвучал ее тон.
– Мам, давай в другой раз как-нибудь. У меня еще вся жизнь впереди, научусь еще.
– А если ты уедешь куда-то, где меня не будет, то этот навык тебе пригодится не когда-нибудь, а уже прям сейчас. Так что давай к папиному приходу, организуем еще одну партию оладий, и это не обсуждается, – заключила она. – Кстати, у меня к тебе есть серьезный разговор.
«Только не это, – подумал я, – в кухне начинает пахнуть не только свежеиспеченными оладушками, а еще и мамиными идеями, что было уже не так приятно». Но я не любил нагнетать дурные мысли, поэтому сконцентрировался на поедании любимых пышечек. У меня есть лучший друг Колька, он в обеденное время три раза в неделю ходит заниматься в бассейн, поэтому можно было сегодня не торопиться гулять с ним, он освободится ближе к пяти часам вечера, я решил согласиться на мамино предложение.
Мама вручила мне фартук и сказала:
– Дорогой мой, уважаемый программист Леонид, давай с тобой сейчас запрограммируем такие оладушки, что наш папа, попробуя их, будет согласен на любые твои просьбы без боя!
Это звучало очень привлекательно. Мы начали замешивать тесто. В ход пошли яйца, кефир, мука, сахар, соль, а так же какие-то странные
