хватались за оружие, дескать, безопасность этого требовала. – Князь в замке? – спросил Бобрек.
Пелч раскрыл толстые руки и поднял голову с выражением отчаяния.
– Смотри-ка, – крикнул он, – даже находясь недалеко от замка, нельзя с уверенностью знать, в замке он, или его нет. Бывают дни, когда никого туда не пускают, ночью одни вооружённые отряды выходят, другие собираются.
Бобреку эта тайна показалась невероятной, он приписывал её глупости Пелча, его неосведомлённости.
– Дай-ка я схожу туда на разведку, – сказал он с самоуверенностью опытного шпиона, – быть того не может, чтобы я не пронюхал, что там…
Немец замочал. Время суток была неподходящим для посещения замка, а Бобрек также очень нуждался в отдыхе, поэтому отложил до завтра.
Утром в своей одежде клирика, покорный и маленький, зашёл он сначала в замковый костёл. Канцлер как раз закончил святую мессу у бокового алтаря; отходя от него, он, видно, узнал клирика, потому что мальчик, служивший для мессы, немедленно прибежал к нему, прося Бобрека после мессы прийти в комнату канцлера.
Это как раз было на руку клехе, который, коротко проговорив молитву и поцеловать реликвии, не преминул поспешить на вызов.
Он пришёл к ксендзу в ту пору, когда тот с кубком тёплой полевки ходил по комнате. Увидев его, канцлер приблизился, дал ему поцеловать руку и спросил:
– Откуда?
– Я был вынужден снова бежать из Познани, потому что там попахивает очень серьёзной войной, мне ничего не оставалось делать. Silent musae! Всех живых берут в солдаты, а я на это неспособен.
Ксендз быстро на него взглянул.
– По-моему, вы мне говорили, что знаете немецкий, – сказал он, – умеете читать их писанину и сами умеете писать? Это возможно?
– Так точно, – ответил Бобрек. – От бедности человек всему учится.
Канцлер минуту подумал.
– Ха! – ответил он. – Кто знает? В это время вы могли бы нам, может, пригодиться. Нужно только подождать.
Здесь при моих есть каморка, если хотите, снесите туда вещи, может, князю будет нужно чем-нибудь послужить.
Бобрек малость колебался, принять ли эту милость, но в конце концов поклонился в колени.
– Голода у меня не испытаете, – прибавил канцлер.
Затем, выглянув в окно, он спешно допил свой кубок и выбежал на двор. Бобрек не находил в том ничего преступного, чтобы, удовлетворяя любопытство, выйти за ним в сени, будто бы дожидаясь дальнейших приказов. Канцлер, уже забыв о нём, шёл к княжескому замку. Туда как раз кто-то заезжал в гости с многочисленным отрядом. Он слез с коня, а его двор и люди въехали в ворота, заполняя практически весь двор.
Должно быть, муж был влиятельный, потому что и урядников с собой привёз, и командира стражи, и всё это было богато одето, чисто, роскошно, хотя по-старинке и неизысканно.
По некоторым признакам быстрые глаза Бобрека увидели, что этот гость был не из Польши, не из Германии, не из
