пальцы, прижатые к груди. – Что, Чуточка? Страшно тебе? Я смотрю, принцесса не стала ждать в башне, и сама отправилась на поиски героя, который должен её спасти? Вполне в твоём стиле.
– Да ну тебя! Просто у этой буржуйской виллы абсолютно нелогичная планировка. А я всего лишь шла в туалет.
– Именно в тот, что рядом с моей комнатой. Другие тебя не устраивают.
– В том, что рядом с твоей комнатой, мыло вкуснее.
– И давно ты ешь мыло? – он обнимает меня одной рукой, и мы идём к нему.
2. Даша
– Ну рассказывай, как ты докатилась до такой жизни? Говорил я тебе, целибат до добра не доведёт. Пока твой гринписовец облака над Мурманской областью изучает, ты тут крышей поехала.
– Кто бы говорил? Твоя Мариночка сколько дней в году проводит с тобой? Носится со своей модельной карьерой как курица с яйцом. В её-то возрасте…
– Слышь, соплячка. С таким острым язычком рискуешь не дожить и до её возраста, – сгибает руку, которой обнимает меня, и качает из стороны в сторону.
Макс немного захмелевший. И плохо рассчитывает силу.
– Мне вот, – пытаюсь стряхнуть с себя его руку, захват всё-таки болезненный, – осталось месяц дотерпеть. Серёжа вернётся, и больше мы не расстанемся. Потому что у людей мечта должна быть общая, я тебе это не раз говорила.
– Нет чтобы посочувствовать. Жестокая, – убирает руку и демонстративно отстраняется.
– Будешь обзываться – начну петь, – бухаюсь на кровать.
Макс окидывает меня оценивающим взглядом.
– Нет, ну вы посмотрите на неё. Дашенька, мне двадцать пять лет, я потенция в чистой концентрации… и знаешь сколько у меня уже не было секса? А ты заваливаешься ко мне посреди ночи в таком виде, – тянет моё короткое платье за подол вниз, словно пытается спрятать от самого себя мои коленки. – Бесстыжая.
Я бью его по руке.
– Shameless, – вскакиваю с кровати и начинаю насвистывать мотивчик из одноименной песни, и подтанцовывать.
А затем петь.
Ну я же предупреждала.
Макс зажимает уши и театрально падает на колени, изображая муки смерти.
Кому-то из уснувших гостей снизу тоже не пришлись по вкусу мои вокальные способности. Раздался хрип колонок, и внизу заиграл русский рэп.
Ненавижу рэп.
– Какая наглость! Они пытаются перекрыть мою песню!
Часть ребят вывалила под стеклянную крышу веранды, и со стороны балкона теперь слышался их ор.
– Это для тебя, Соболева! – кричат снизу.
Мы с Максом смотрим друг на друга заговорщически.
– Хочешь, я вырублю электричество? – ухмыляется он.
– Неа. Хочу врубить что-нибудь электрическое, – и киваю за его плечо.
Макс провожает мой взгляд.
Уже через минуту я стою с глянцевой гитарой в руках, а сотни дырочек усилителей направлены в сторону окна.
Макс
