моему отцу. Я и мои кореша наблюдали, как отец унижается: «Колька, хорош, Колька…» Все смеялись – мне же было не до смеха. Я знал, что сегодня он будет срывать злость на нас с мамой. Так поступают многие слабые люди. Они находят кого-то, кто ещё слабее, и вымещают злобу на них. Пожалуй, такой опыт и сформировал во мне убеждение, что злые люди – это всегда слабые люди. Злость – это защита. За любой агрессией прячется страх. Всю жизнь я пользуюсь этой истиной. Оказываясь впоследствии в опасных ситуациях и наблюдая чью-то агрессию, я знал: этим человеком движет страх.
Я возненавидел отца каждой клеточкой тела. Прячась от него ночами под ванной и слушая, как он унижает мать, я представлял, что когда-нибудь обязательно переломаю ему все кости. Мной тоже двигал страх. Классическая история – мы обижаемся на кого-то, и в душе поселяется ненависть. Зачастую мы не можем её выразить, и эти задавленные эмоции, точно кислота, начинают разъедать нас изнутри. Задавленная ненависть, страх и боль искажают наше мышление. Парадокс состоит в том, что постепенно мы становимся похожи на тех, кого ненавидим.
Однажды я спросил у мамы: «Почему мы не убежим отсюда?» Она ответила: «Куда мы уйдём?» Сейчас я понимаю – у неё был обычный синдром выученной беспомощности.
СВБ – состояние человека или животного, при котором индивид не предпринимает попыток к улучшению своего состояния, хотя имеет такую возможность. Появляется этот синдром, как правило, после нескольких неудачных попыток изменить что-то к лучшему. Характеризуется пассивностью, отказом от действий. Согласно ряду исследований, сопровождается неверием в собственные силы. Феномен открыт американским психологом Мартином Селигманом в 1967 году.
В 2016 году авторы пересмотрели свою теорию и пришли к противоположному выводу: все существа рождаются беспомощными и затем по ходу жизни могут научиться, что их действия могут приносить результат; то есть веру в возможность изменений и в собственные силы не теряют, а приобретают.
Я ПОНЯЛ, ЧТО ОСТАЛСЯ В ЭТОМ МИРЕ СОВЕРШЕННО ОДИН.
Моя мама смирилась со своей тяжкой долей. Отец не работал, просто бухал и чудил. Мама ещё пару лет умудрялась как-то тащить семью. Я помню то утро – у неё не было денег на проезд, и она отправилась на работу пешком через весь город. Я к тому времени уже стал очень тревожным и скатился в школе до двоек по всем предметам. Башка у меня вообще не соображала. Дома неделями не было еды. Отец забирал у мамы все деньги, которые тут же пропивал.
Сейчас я понимаю, что пить мама начала от бессилия. Это был для неё единственный вариант хоть как-то примириться с реальностью. Через год маму тоже стало не узнать. Теперь они оба превратились в мрачных алкашей. Однажды мама сказала мне: «Жалею, что родила тебя…» Отец был рядом, ухмыльнулся. Вот тут и произошёл надлом. Когда у тебя есть хотя бы один родитель, который за тебя, то можно вдвоём держать оборону. Мне не верилось, что она перешла на его сторону.
Я понял, что остался в этом мире совершенно один.
