макраме, – салютую другу шотом, и еще стопка столь любимого мной абсента обжигает горло. – Да не собираюсь я жениться на Насте. Я вообще пока не тороплюсь жениться, а на Насте тем более!
Больше нее меня никто и никогда не раздражал. И если раньше это искупалось постелью, то сейчас нет: секс с ней приелся, а она стала раздражать еще сильнее.
– И что ты предпримешь?
– Отмажусь, – отмахиваюсь от неприятной темы, и поднимаюсь с дивана вип-кабинки, которую мы занимаем на правах постоянных и платежеспособных клиентов.
Облокачиваюсь на перила. В глазах рябит от разноцветной толпы внизу: танцуют, смеются, целуются, пьют. Кто-то уже знает, как закончится его вечер, а для кого-то он станет сюрпризом.
– Смотри, какая, – Серый кивает в беснующуюся толпу.
Вычленить одного человека в ней невозможно, но эту девушку невозможно не заметить.
Кажется, я знаю, с кем проведу эту ночь.
Глава 3. Ева
Залпом опрокидываю в себя бокал шампанского. Покачиваюсь на каблуках, едва не валюсь на пол, успеваю схватиться за широкую колонну рядом со стойкой.
– Ева! – снизу кричит Оля. – Давай слезай!
Смотрю на подругу, на танцующих, на ошалелого бармена. Если его уволят – это будет моя вина.
Но танцевать на стойке оказалось веселее, чем на полу.
Веду ладонью по колонне, медленно спускаюсь вниз, платье задирается, я сошла с ума.
– Ты сошла с ума! – подтверждает Оля, когда я переползаю на высокий табурет. – Я говорила, что тебе надо бросить Диму. А не устраивать шоу "От заката до рассвета".
– Это он меня бросил, – убираю волосы с разгоряченного лица. Разбуженная совесть толкает меня вперёд, кричу бармену. – Простите! Я впервые в клубе!
– А так и не скажешь, – парень подмигивает. Ставит передо мной бокал с каким-то красным коктейлем. – За счёт заведения! Пить поди хочешь!
– Это уж точно, – двигаю стакан.
– Ты уверена? – Оля тревожится. – Уже третий.
– Ты права, – слезаю с табурета. – Сначала надо в туалет сходить.
Пробираюсь сквозь блестящую, в цветных точках, толпу, и оглядываюсь.
Оля осталась за стойкой, печатает очередную смс-ку. Я и затянула то ее сюда на полчасика, ее парень ждёт.
То есть мужчина.
Взрослый и женатый, и по клубам он не ходит.
Мне девятнадцать, и я тоже, вряд ли ещё когда-то такую глупость повторю.
Влетаю в туалет и закрываю рот рукой, рыдания душат, их эта долбёжка по ушам не заглушит, Дима так и не пришел, я со стойки осмотрела весь зал.
Все кончено, мне надо смириться.
И продолжать.
Из шкуры вон лезть ради похвальных листов, грамот, повышенной стипендии. Выбора у меня нет, так надо.
В моем родном городке за тысячу километров отсюда живут глубокоуважаемые люди.
Их фамилия Снежинские. И
