вернулся с работы. Ольга вышла в коридор, встретила мужа. Что-то сказала ему. Владимир заглянул на кухню, поздоровался за руку.
– Я почему-то так и думал, что вы придёте сегодня, – сказал мне, – я сейчас умоюсь, переоденусь и к вам. Ужинать будете?
– Буду, но немного, – ответил я, – меня тут чаем запоили.
Володя рассмеялся и скрылся в одной из комнат. А Оля села напротив меня.
– Почему не говорить? – опять спросила.
– Потому что первые недели для ребёнка самые опасные, – начал я, – ты сначала в консультацию зайди, проверься более тщательно. УЗИ, анализы. А потом уже радуй будущего папашу.
– Шестой, ты говорил, что у нас будут неприятности, – так же пристально глядя на меня, сказала Оля, – какие неприятности? И кого ты должен охранять и от чего?
– Я про неприятности не говорил, – не глядя на Ольгу, сказал я, – мне вообще толком ничего не сказали. Послали и всё. А про ребёнка я узнал только сейчас, когда до тебя прикоснулся.
– Почему не говорить? – как заведённая, повторила Ольга.
– Да не знаю, – воскликнул я, – не знаю. Но скоро узнаю. Подожди.
Мы посидели. Помолчали. В квартире стояла тишина. Лишь где-то тикали часы. Тик-так, тик-так.
– Что-то Володя не идёт, – нарушила молчание Оля, – я схожу за ним.
Она встала со стула и направилась к двери.
– Не надо, – попросил я, поднимаясь и уже понимая, что произошло, – не ходи туда. Я сам. Вначале я.
Володя лежал в спальне на кровати. Закрыв лицо руками, будто ему было стыдно. Он успел снять только пиджак, который валялся рядом.
Тромб в вене на бедре оторвался от стенки сосуда. Проскочил в лёгкое и закупорил лёгочную вену. Володя умер в течение минуты. Пока мы сидели на кухне.
Сзади меня страшно закричала Оля. Я перехватил её, усадил на пол, прижал к груди.
– Скорую надо, врача! – кричала она.
– Он мёртв, – ответил я, – ничего не поможет. Он мёртв.
Достал телефон. Позвонил в полицию. Продиктовал адрес.
Пока я звонил, Оля выскользнула из моих объятий и подползла к кровати. Дотянулась до Володи, до его плеча. Вцепилась в рубашку и тихо заплакала.
Я подошёл. Дотронулся до Оли.
– Он умер быстро. Ему почти не было больно, – сказал ей.
– Ты знал. Ты же знал всё, – застонала она и, переходя на крик: – Почему ты не предупредил?! Мы бы его спасли. Я бы спасла его. Это ты во всём виноват. Сволочь!
Я перехватил её руки, сжал крепко. Оттащил от кровати. Усадил на прикроватную тумбочку.
– Я не знал, кто из вас, – сказал, глядя прямо в глаза, в бездонные, полные боли глаза, – я не знал кто. Мне не сказали. Это бывает. Люди умирают. Просто так. И я знаю, как это больно.
Ольга опять заплакала, бессильно опустив плечи. Сидела на тумбочке и плакала. А её муж лежал на кровати.
Медики и полиция
