за всех Чон.
– Пока мы тут устраиваемся, – махнул я рукой, – пока ищем место, где можно отдохнуть, поесть и сложить вещи – вести тренировку ваших тел не получится. Но вот мозги вполне свободны.
Ученики вопросительно глядели на меня, ожидая, что я спрошу.
– И что вы думаете обо всём этом? – я обвёл шумную толпу вокруг. – О Гранд-Турнире и его целях? Зачем его проводят из раза в раз? Почему люди готовы рисковать жизнью, лишь бы участвовать в нём?
Даже если я ошибаюсь и в турнире нет режима «драка насмерть», то у них наверняка встречаются смерти «по техническим причинам», и нередко, или это – не мир боевого гуро, а я – не Артур Готфрид с ударением на известную букву.
– Это… демонстрация Силы, – первым предположил, пожав плечами, Джиан. – Если ты слаб, ты никто. Если ты силён, то тебя уважают. Больше силы – больше уважения.
– Демонстрация Силы, – согласилась Чон, – но больше не своей собственной, а… своего рода или своей школы. Каждый из них кого-нибудь представляет.
Вот. Ответы были не то чтобы неожиданными, но всё-таки они закрывали пробелы в моём «образовании». Мои ученики думали, что это я преподаю им урок; на самом деле всё было слегка иначе, и я внимательно слушал, впитывая, как губка, их ответы.
– Говорят, – деловито включился в разговор Тэмин, – что результаты Гранд-Турниров часто определяют политику страны на годы вперёд. Люди видят, с кем стоит заключать союзы, а с кем нет…
– Поверхностно, – хмыкнул я. – Это всё внешние причины, проистекающие из главной, коренной. Той, которая и побудила людей объявить этот турнир, съехаться сюда отовсюду и поставить на кон всё, вплоть до своих жизней.
– Да ладно, – недоумённо покосилась на меня Дайе. – Гибнут ведь всего трое – в финальном бою. Ну, или если кто ещё по неосторожности, но таких тоже немного!
Ага, угадал. Есть здесь и режим «смертельной битвы», и смерти от нарушения техники безопасности (которая, несомненно, не разрешает тыкать в живых людей железками).
– Немного, – кивнул я. – Но для этих немногих-то всё кончается. Вжух – и нету, ты только что был тут, и вот вокруг тебя уже небытие, и ничего из оставшегося на Земле уже не имеет для тебя значения.
– Великие Мастера не оставят души погибших в бою! – возмутился Джунсо Мо.
– Может, не оставят, может, оставят, – пожал я плечами. – Легенды легендами, а смерть – это больно, неприятно и навсегда. Так почему же?..
Занятно, кстати, выходит. Если «смертельная битва» – это финальный раунд, получается, гибнут не слабые… а сильные. Есть первое место – и кучка слабаков, что не сумела дойти до почести быть убитым в финальном бою.
Радикально, что и сказать.
– Люди хотят показать не только Силу своего тела, но и Силу воли, – предположила Юнджи. – Отсутствие страха перед смертью, болью… это ведь тоже Сила. И Великие Мастера увидят таких храбрецов.
Я кивнул.
– Итак,
