Но они есть! Да, я нередко до этого общался с замужними дамами. Но только если не был знаком с их мужьями. Руководствовался теми соображениями, что, если женщина изменяет мужу, этот придурок сам во всём виноват. Нужно было больше уделять ей внимания и ласки. И вообще, супруг, не видимый и не слышимый, как бы особо и не существовал для меня, являясь чисто абстрактной единицей. Натуральный парадокс Шрёдингера в действии.
Но вот жёны друзей, приятелей или даже просто знакомых – это была запретная территория, какой бы красоткой девушка ни была.
А тут я провёл со Снежиным целый день. Не сдружился с ним, конечно, но успел пообщаться. Так что на княгиню я хоть и смотрел с придыханием, мысленно пуская слюну, но совершенно не стремился забраться к ней в постель.
– Напрасно, господин Штольц, – печально склонив очаровательную головку, пожала плечами девушка. – Этот мой муж мною совсем не интересуется. Вечно где-то носится, где-то пропадает. Я безразлична ему, и наши отношения давно остыли. А вам, – она с надеждой глянула на меня, – мне показалось, я более чем интересна. Так к чему кивать на супруга, которому я не нужна?
– Ну что вы говорите, – я постарался смотреть девушке в глаза, но взгляд самопроизвольно сполз на её прелестную грудь. – У вашего супруга просто слишком много дел.
– Знаю я эти его дела, – отмахнулась от моих слов девушка, от чего её прелестные грудки слегка колыхнулись. – Днём, может быть, и дела, а после по девкам продажным шляется. Рассказывали мне.
Я не стал уточнять, кто ей такое нашептал. Думаю, это было совсем не важно. Я же не в курсе местной кухни. Тем более, что у князя могло быть полно завистников и злопыхателей. Мало ли, кто и что болтает. А сам Снежин отнюдь не производил впечатление заправского гуляки. Вот об этом я княгине и сообщил. Но та лишь, кривовато усмехнувшись, взглянула на меня исподлобья и пожаловалась:
– Так это или нет, я не знаю. Но я молодая и здоровая девушка, а близость с князем у нас была больше года назад. Мне уже плевать, чем или кем он там занят. Вы должны меня спасти. Или прикажете мне уйти? – она сделала вид, что собирается встать, но лишь этим и ограничилась.
– Как же я могу вам приказывать, сударыня?! Мне просто непонятно, почему я? Какой из меня спасатель?
– А кто? – негодующе всплеснула руками княгиня. – Здесь ведь все друг у друга перед глазами. Мы вращаемся в очень тесном кругу. Не с дворней же мне путаться! А вы, Владислав, никому пока не известны и проживаете в одном с нами доме. К тому же вы красивы, хорошо сложены и, надеюсь, умны. Вы ведь не можете не понимать, что, в случае отказа, глубоко раните мои нежные чувства? А ущемлённое самолюбие отверженной женщины, господин Штольц, способно сподвигнуть её на самые ужасные безумства. Месть её может быть изощрённой и коварной, – взгляд её хищно блеснул в темноте, зародив в моей душе тревогу и смятение. – Ничто не помешает ей вывернуть факты наизнанку и, представ перед всем миром жертвой, сделать вас виновным в своём унижении.
