style="font-size:15px;"> В итоге Лаки играл гораздо дольше, чем ожидалось. Каждая композиция была растянута, нервно распутана и доведена до конца. Никто из зрителей не понимал, что Лаки не настоящий Бенни Гудмен; они никогда этого не узнают. Когда люди хлопали или с волнением общались к сидящим рядом, они говорили то, что Лаки хотел бы услышать до войны, когда играл во всех этих злопыхательских бэндах. Выступление, как Лаки его запомнит, было овеяно славой – лживой, но почти столь же значимой, как истина.
Покинув сцену, он вернулся в подсобку, где не смог сидеть спокойно. Он жадно глотал воздух, взгляд сновал туда-сюда, словно две беспокойные мошки.
– Публика здесь славная, – сообщил Лаки Грегору.
Тот пропустил все действо, и у него из носа текла кровь.
– Мне тут всыпали.
– Однозначно, – согласился Лаки.
– Фрэнк меня поколотил. Взбесился, когда я принес деньги. Мол, я прикарманил сколько-то там.
– А ты прикарманил?
– Ясен-красен! Все это моя идея. Так почему прибыль только у них?
– Где они?
– Не знаю. Кажется, у меня в носу что-то лопнуло.
– Давай помаячим тут, познакомимся с народом?
– А лицо мое? Презентабельный видок?
– Умойся, – сказал Лаки. – А потом найди меня.
У входа в подсобку ожидал молодой англичанин, лет двадцати с небольшим, с зализанными назад, как у летчика (которым он не был), черными волосами. На нем красовался клетчатый блейзер, лицо светилось обожанием. Лаки с нетерпением ждал новых похвал; это желание более чем уравновешивало страх разоблачения.
– Просто превосходное выступление, мистер Гудмен! – произнес парень. – Благодарю вас.
– Вы так думаете… даже без бэнда?
– С самого начала войны не получал столько удовольствия. Вы были… – англичанин умолк, – великолепны. Уникальны. Вы мне очень понравились.
– Никто никогда не отзывался о моем исполнении так хорошо.
– Сомневаюсь. Публика от вас в экстазе.
Англичанин повел Лаки к столику в баре отеля, но сам садиться не стал. Вскоре он вернулся с напитками, держа поднос так, будто вручал приз. Лаки даже не сразу понял, что афера сошла ему с рук, что он свободен от Фрэнка и Гарри. Полиция больше не играла никакой роли в этой истории. Они забрали деньги, покинули отель и дали Иэну Асквиту встретиться с Бенни Гудменом.
Спустя полчаса – или Лаки так показалось – к их столику подошел Грегор и представился менеджером Бенни Гудмена, не потрудившись объяснить свой красный и распухший нос. Грегор сел рядом с Асквитом и принялся слушать рассказ о записи концерта Бенни в Карнеги-холл в 38-м году. Лаки тем временем прикончил четыре бокала, после чего отказывался от дальнейшей выпивки (было время, еще до службы, когда Лаки имел склонность злоупотреблять алкоголем, потому как лишь в пьяном угаре верил, что он настоящий
