ереди царство тьмы и холода, ну и что теперь? Ныть и раскисать? Существует же много маленьких радостей, способных поднять настроение. Чашка горячего кофе, например. На полке в холодильнике у меня стоит йогурт со вкусом пломбира – сливочный-сливочный, нежный и плотный одновременно, именно той консистенции, что я люблю.
Из других развлечений – чтение новостей (тоже подобраны по моему вкусу), общение с избранными френдами в Сети. После завтрака и просмотра новостей можно и поработать, или как еще называлось это мое занятие, приносящее небольшой доход…
Кстати, позже, уже днем, хорошо бы отправиться на прогулку в парк. В чудесный московский парк, уютный, ухоженный, красивый и относительно безопасный.
Да я живу в сто раз лучше многих, стыдно поддаваться осеннему унынию! А Новый год станет перекидным мостиком до весны, этот праздник не даст утонуть в полынье безвременья или завязнуть в сугробах скуки – на длинной холодной дистанции.
Совести у меня нет, с жиру я бешусь (в переносном смысле), вот что. Хандрю из-за пустяков!
С другой стороны…
Но это же я, я, которая у себя одна, почему я должна обязательно жить с оглядкой на других, на весь мир? Разве я виновата в том, что другим живется хуже? Должна ли я на этом основании принижать свои чувства, обесценивать собственные эмоции? Разумнее признать, что с осени до весны у меня хандра, я все делаю через силу, и, как бы я ни веселилась и ни развлекалась, нотка горечи преследует меня, она везде и во всем – и в кофе, и в йогурте, и прелая листва в парке тоже пахнет ею.
Как избавиться от сезонной хандры – я не знаю, наверное, стоит подумать о лекарствах, но к ним у меня давняя неприязнь.
Звякнул телефон.
Я протянула руку к прикроватной тумбочке, нашарила его, нажала на экран. Сообщение от Адама, состоящее из смайликов. Или из эмодзи, как там еще эти значки называют?.. Словом, послания Адама состояли из символов. Подобными символами обменивались люди, жившие в те времена, когда письменность еще не изобрели. Ну что ж, надо признать, человечество возвращается к своим истокам (тут, после этой фразы, следует поставить улыбающийся смайлик).
Я уже научилась расшифровывать пиктограммы Адама, да ничего сложного в них и не таилось. Они были в основном двух видов: когда Адам информировал меня о своем прибытии и когда он делился со мной своим настроением. Или не настроением, а это были послания ни о чем, в которых встречались то солнышко, то зонтик, то опять какие-то зверюшки или механизмы. Я в тот раздел его сообщений даже не углублялась, и без того было понятно: вот Адам радуется, вот – грустит. Или это вовсе не про эмоции, а о погоде он мне пишет? Ну, неважно.
Сообщения Адама первого вида являлись более информативными. Как, например, это, сегодняшнее: цыпленок, автомобиль, электронные часы, показывающие девять ноль-ноль. С новой строки – спидометр, молния, знак десять в красном круге и слово «как» с вопросительным знаком.
Все ж понятно.
Цыпленок – это обращение ко мне. Я и есть цыпленок, вернее Птен – так называл меня Адам. «Птен, – докладывал мне сейчас Адам с помощью смайликов-эмодзи. – Смогу приехать к девяти. Времени у меня очень мало, не больше десяти минут, придется все сделать быстро-быстро. Как, приезжать сейчас к тебе или нет?»
Я задумалась. Прислушалась к себе. Ничего во мне не откликнулось, не отозвалось на этот вопрос. Фоном шло лишь ощущение раздражения, досады. И вот как с таким настроением соглашаться на свидание?
Адам мне не нравился, хотя присутствовал в моей жизни довольно давно, он время от времени заваливался ко мне с короткими визитами. Это были гостевые отношения ни о чем… да это даже не гостевые отношения, а что-то совсем примитивное и убогое, чего, наверное, надо стыдиться и скрывать от окружающих.
Хмурясь, я смотрела на экран. Адам находился в Сети, он явно ждал моего ответа. Я нажала на картинку в виде поднятого большого пальца.
Тем самым соглашаясь на условия Адама. Я подтвердила, что жду его. Он может приехать, у нас с ним целых десять минут на свидание, какая, однако, роскошь – целых десять минут… (тут опять надо поставить улыбающийся смайлик).
Мне ничего не хотелось уже – ни есть, ни пить, ни лезть в интернет за общением. Я смогла только умыться, причесываться вообще не стала, потому что это та еще морока.
Накинув на себя плед, я вышла на балкон.
Солнце и холод. Листва еще не осыпалась, в кронах деревьев мелькало много зеленых оттенков, но осень чувствовалась уже везде и во всем. Пахло тоже осенью, а этот белый бесстрастный свет, льющийся с неба, навевал ощущение безнадежности… и холодно, холодно. Градусов десять сейчас от силы?
На меня совсем тоска напала. Я даже пожалела, что согласилась на визит Адама. Может,
