находится на Вудсток-роуд, то есть действительно на пути от Сент-Люк-стрит до Эдит Ланселев. Однако в жаркий июльский день у богачей из Северного Оксфорда есть более интересные дела, чем грязное белье, поэтому Асанти совсем не удивлен тем, что в химчистке больше никого нет. Он даже подозревает, что паренек за прилавком надеялся слинять пораньше, если судить по агрессивному взгляду, которым он встречает визитера. Правда, тут же расцветает улыбкой, когда обнаруживает, что посетитель из полиции. Причем не просто из полиции, а из уголовного розыска. Это значительно лучше, чем грязные носки.
Асанти старается изо всех сил, чтобы возвыситься над обыденностью.
– Насколько мне известно, сегодня вы приняли в чистку вечернее платье. – Он сверяется со своим планшетом. – «Длинное красное атласное платье, лиф обшит пайетками, шифоновые рукава». Заказ был сделан на имя Марины Фишер.
Паренек пододвигает к себе регистрационную книгу и листает страницы.
– Да, – говорит он через секунду. – Похоже, вот оно.
– Могу я взглянуть? На платье?
Парень морщится и захлопывает книгу.
– Не-а, прости, старина.
Асанти хмурится; вероятно, чистят они здесь же, в воздухе витает запах химикатов.
– В каком смысле «нет»?
– Она заказала срочную обработку, вот так… а это всего два часа. Уже все почищено.
Асанти вздыхает. Все шансы на судебную экспертизу покоятся с миром. Иногда удача на твоей стороне, иногда – нет.
– И все же могу я его забрать?
Парень качает головой:
– Нет, извини, старина. Я уже все сказал.
Асанти скрежещет зубами:
– Почему, если вы закончили обработку? Послушай, если тебе нужны документы…
Парень ухмыляется:
– Нет, старина, дело не в этом. Платье почистили, да. Но оно не здесь. Машина забрала его час назад.
– Не догоняю.
– Чистим мы здесь, но мелкий ремонт – подол и все такое – делают в другом месте. Как указано в перечне работ, платье надо было починить.
Асанти прищуривается:
– О какой конкретно «починке» ты говоришь?
Адам Фаули
7 июля 2018 года
18:43
Я не присутствую, когда эксперт-криминалист берет пробы у Марины Фишер. Жду у кофе-автомата. В коридор выходит Нина Мукерджи. Она совсем не удивлена, когда видит меня.
– Ждешь новостей? – Взяв бумажный стаканчик, подставляет его под кран. – Мы взяли все обычные мазки, но единственное, что удалось разглядеть невооруженным взглядом, – это небольшой синяк на правом запястье.
Я хмурюсь – не помню, чтобы я его видел. А ведь у сарафана рукавов нет…
Но тут меня осеняет. У нее на одном запястье был тяжелый серебряный браслет. Достаточно широкий, чтобы закрыть любое повреждение. И надет он был на правую руку.
– Что она сказала на этот счет? О синяке?
– Утверждает,
