внуков, и выступали в качестве почетных пионеров, людей, помнящих наше грозовое время, на пионерских сборах грядущих лет.
И один из них тогда другому говорит:
– А ты знаешь, что у меня рукопись, состоящая из одного стихотворения, посвященная тебе?
– Нет, – ответил другой.
И они встали, и они положили руки на плечи друг другу и стали смотреть друг другу в глаза.
Но тут раздался страшный удар. Дом зашатался, и штукатурка, осыпаясь, стала больно ударять молодых специалистов по голове. И они поспешили выбраться из очага поражения наружу, где бульдозер из СМУ-2 с утра пораньше ворочал дома, увеличивая и создавая площадь новостройки.
При этом они потеряли свой важный и взволнованный вид, а рукопись, состоящая из одного стихотворения, которую один из них этой же ночью пьяный посвятил другому, погибла.
1 февр. 1969 г.
Красноярск
Р.S. А вот этот сюжет, рассказывающий о том, как молодежь в рамках развитого социализма решала квартирный вопрос, мною целиком придуман. А напечатан он был лишь через 10 лет после написания в рукописном альманахе «Метрополь», который в отличие от «одного стихотворения» не погиб, а даже наоборот: был опубликован и переведен в США и других капстранах, за что меня, собственно, и вышибли из Союза советских писателей, куда незадолго перед этим приняли. История теперь уже давняя, теперь уже даже смешно, как пушкинскому малышу, который «обморозил пальчик». А тогда – и в 1979-м, и в 1969-м было немножко печально ощущать, что все мы, видать, так и помрем при социализме. А вообще-то рассказ слабоват: проба пера, так сказать.
Харабаров – такова была фамилия известного тогда почти как Евтушенко поэта. Я ее взял совершенно случайно, однако мне и это на всякий случай поставили в вину.
…на Манежной, ныне 50 лет Октября площади, – теперь эта площадь опять Манежная, и есть слабая надежда, что в этот раз – навсегда.
…положили руки на плечи друг другу и стали смотреть друг другу в глаза, – в дальнейшем один американский славист после опубликования этого рассказа и перевода его на различные языки обнаружил в нем гомосексуальные мотивы. Товарищ не прав, не прав товарищ.
Плешивый мальчик
Я припрятал от жены девять металлических рублей, девять кружочков, напоминающих о металлических зубах тетки, зазевавшейся как-то утром над водопроводным люком, где белая вода все бьет, бьет в трубы, бьет, да никак не может вырваться.
За углом был гастроном, куда привезли вино по восемьдесят четыре копейки пол-литра, очень славное вино – крепостью четырнадцать градусов.
Считайте:
Я купил десять бутылок – сто сорок градусов и шестьдесят копеек сдачи.
Я раскупорил десять бутылок и слил вино в канистру, которая не пахла бензином, керосином, тавотом – веществами смазочными, машинными, механическими; она пропиталась
