Впереди была не дорога, а чернота и грустные глаза, смотрящие в вечность. Возможно, он мог бы бежать так еще долго, но в лицо ударил резкий свет и удар в бок отбросил его в кусты. Сознание решило, что это избавление, и заставило мозг выключиться одним щелчком, как выключают в комнате свет.
Глава 4. Полина
– Ну, Васильевна, ты, конечно, тот еще водитель, – произнес в образовавшейся после столкновения гробовой тишине Вовка и тяжело вздохнул: – Ну что, примем на веру, что это была прекрасная лань, и поедем дальше или все же пойдем посмотрим, кого убили? – спросил он у замерших Полины и Герасима.
– По-по-почему сразу убили, – заикаясь спросила Поля, пытаясь оторвать руки от руля. – М-может, все еще обойдется.
– Оптимистка ты, Васильевна, – усмехнулся Вовка и открыл дверь машины. В свете фар никого не было видно, видимо тело отбросило в кусты. – Пошли, Герасим, проверим.
– Никуда я не пойду! – неуверенно, но громко и почти истерично ответил Гера. – Я же говорил, этот лес проклятый. Ты меня уверял, что это неправда. Вам что, мало доказательств?! Разворачивайтесь, Полина Васильевна, надо уезжать. Вовка, я беру свои обещания обратно, я не смогу никого здесь спасти.
– Герасим, возьми себя в руки, – велела Поля, увидев истерику студента и устыдившись своего недавнего поведения. Она выдохнула, чтобы немного унять сердцебиение, и вышла из машины вслед за увязавшимся с ними родственником.
Все в этом парне было странным: и поведение, и внешность. Копна пшеничных волос, голубые глаза и широкие плечи – это были, по ее мнению, атрибуты русского богатыря из сказки, но парень словно не знал об этом и постоянно улыбался всем вокруг, будто бы хотел понравиться. На вид он был ровесником Полины, но при этом называл себя как-то по-детски Вовкой и надо всем старался шутить.
В свете фар Полина видела, как он подошел к кустам и что-то там рассматривал, но ей было до тошноты страшно туда идти. Полина боялась узнать о непоправимом, о том, что она стала причиной смерти какого-то человека, и тогда все, ее жизнь остановится, подведется черта, после которой ее, Полины Мохнорукой, такой, как сейчас, уже не будет. Потому что смерть непоправима.
И опять это ощущение конечности, оно словно преследовало ее в последнее время, накрывая ужасом, как покрывалом.
Наверное, самое страшное ощущение – это понимание конечности и даже не важно, чего именно, ощущение конца бьет по человеческому мозгу сильнее всего. Потому что мозг, защищая человека от страха и депрессии, запрещает размышлять в этом направлении. Даже если и разрешает иногда, то так, поверхностно, в духе игры, не давая заходить в полном понимании так далеко. И вот когда вместе с обстоятельствами в жизнь приходит вязкий привкус конца, он накрывает человека, словно лавиной. Все, это точка, изменить ничего нельзя. Именно это страшное понимание сейчас оттягивала Полина, словно смаковала минуты, где еще была надежда, что все обойдется, что все еще можно изменить.
– Васильевна,
