когда вторая ипостась женщин обязательна. Однако всё же большую часть жизни мы проводим в человеческом обличии. С мужчинами дело обстоит иначе. Они чаще демонстрируют свою силу, а для этого больше всего подходит вторая ипостась.
Айатана пансиона стала моим излюбленным местом. Я проводила там часы, размышляя над собственной судьбой. Совсем ничего не знала о том, для чего нужен этот храм. В моём доме такого не было, по крайней мере, в парковой зоне нашего поместья ничего подобного не замечала.
Почему-то меня тянуло в айатану. Там я чувствовала себя сильной и способной победить любого, кто меня обидит, но так казалось только в храме. На самом деле, я болела и была слабой, постоянно утомлялась. После того как вынесли вердикт – змеиная хворь, от которой умерла мама – исправно начала принимать капли. Их приносил отец. Смерти я боялась.
Однако присутствие болезни всё же ощущала в своём теле. С годами она стала проявляться и внешне. Я сильно исхудала и совсем не развивалась физически. Ростом вытянулась, а вот с округлостями и другими делами беда. Девчонки в общежитии, когда приезжали из дома после каникул, мерились бюстами, хвастались кружевным бельём, сравнивали попы. Я же оставалась долговязым ребёнком. За глаза меня называли «гремучими костями», «недорослью», «доской», а в глаза… Кроме как «длинная» или «долговязая», ничего и не слышала. Только соседка Наина и помнила моё имя.
Однажды я сидела в комнате одна, учила уроки. Вдруг в дверь постучали. Открыла. На пороге стояла моя одноклассница Азалия с растерянным лицом:
– Долговязая, привет! У тебя эта… – замялась девушка, – прокладки нет? – добавила шёпотом.
Я понимала, о чём спрашивает Азалия и для чего, но у меня действительно не было подобных вещичек, потому что не нужны.
– Прости, Азалия, у меня нет. Может, у Наины есть, но она в айатане, а по чужим вещам лазить неудобно, понимаешь? Извини.
– То есть как это? У тебя женских дней нет?
Я покрутила головой.
Новость облетела пансион за час. К моим обзывательствам добавилось ещё: «ущербная», «бесчревная», «пустышка». Смотрели на меня теперь исключительно с жалостью, как на инвалида. Среди нагинь прослыть бесплодной приравнивалось к позору и клейму. За что мне всё это?
Я тихонько плакала в подушку по ночам. Украдкой вытирала слёзы, когда слышала за спиной шёпот и обидные слова. Своё одиночество я воспринимала как неизбежную данность.
Мама, мамочка! Почему ты меня покинула так рано? Как же ты мне нужна, любимая!
Лишь в айатане находила утешение.
***
Сафи
В тот год, когда Азиз впервые напал на меня, после самого кошмарного лета в моей жизни, я приехала в школу другой. Полюбила здесь всё и всех, даже шёпот за спиной, даже жалкие взгляды, даже свои клички. Я нашла способ не уезжать домой на осенние и весенние каникулы. Специально провалила основной предмет. Литературу обожала. Читала
