семяизвержения. А здесь именно кроткое существо противоположного пола, вызывающее во мне чувства, которые до сих пор спали крепким сном, и пробудить их смогла только она, маленькая рыжая девчонка. Опекать, ласкать, заботиться. Где, когда я такое желал? Только сейчас, глядя, как она спит.
Я смотрю на мирно спящую в моей постели Лапочку и ощущаю… Удовлетворение. Словно все правильно. Все на своих местах. Так, как должно быть.
Должна быть эта рыжая Лисичка в моей кровати. Самое ее правильное и логичное сейчас место.
Логичнее только – на моем члене. Цинизм самих мыслей шкалит, но , в принципе, как раз эта херь мне привычна. Женщины – лишь инструмент. Всегда были.
И тут дело даже не во мне, а вообще в ситуации.
У нас, заядлых «игорьков», как называет нас один известный блогер, любителей просиживать за клавой ночи напролет, причем, не только в игрушки играя, но и работу работая, вообще с постоянными отношениями херово. И с уважением к женщинам.
Не видели потому что большинство из нас нормальных баб.
Ну кто такого терпеть будет? Вечно не здесь, мысли все там, в пространстве цифровом, разговоры – непонятные, если они вообще ведутся, эти разговоры. А в основном все же такие , как я, одиночки. Мы работаем без команд, сами на себя. Социопаты.
И это хорошо, если еще есть хоть какие-то навыки в общение.
Мне повезло. У меня для общения был Питер, периодически вытаскивающий мою зеленую от отсутствия солнечного света тушку на поверхность, да еще спорт.
Повезло, два увлечения сложились в удачный паззл.
Кодить и тренить – мои самые любимые занятия! Ну, а почетное третье занимает секс.
Так что, по сравнению с другими «игорьками», я еще и очень даже крут.
Они-то , в большинстве своем, или бабу не нюхали пару лет уже, или вообще… Никогда. Последние, кстати, самые талантливые. Сублимация, бля.
Лапочка спит совершенно спокойно, настолько мирно, что и не поверишь, глядя на нее, что буквально час назад я ее из самой жопы вытащил.
Не до конца, кстати, вытащил, учитывая крестовый интерес моего сводного братишки.
Но это ничего, это мы порешаем.
Облокачиваюсь на косяк, смотрю, не отрываясь, на рыжий ворох волос на подушке, милый лисичкин носик в веснушках, выглядывающий из-под одеяла, тонкую ладошку, закинутую за голову.
Прислушиваюсь к дыханию, прикидывая, надо ли будить все же, да отпаивать хотя бы регидроном, или полисорбом…
Мало ли, чего за дерьмо она съела? Врача я не стал приглашать пока что, чтоб лишних телодвижений вокруг Лапочки не развивать. А то, как в немецкой пословице… То, что знают двое, знает и свинья…
Не надо пока этого.
Лисенок дышит спокойно, и я, полюбовавшись на нее, собираюсь выходить.
И тут она разворачивается вместе с одеялом, выпрастывает стройную голую ножку.
Платье ее блядское задралось выше талии, и мне прекрасно видно даже со своего места, что тонкая лямка впилась в кожу плеча. И там сейчас
