заведующая, представленная неделю спустя, посмотрела на Стасю так, что стало очевидно: пора искать другое место.
– Ишь, вызверилась, – с сожалением произнесла Никитична. – Небось, своих перетянет… сперва меня спровадит на пенсию, а там и за тебя возьмется.
И оказалась права.
Сама-то она ушла с легкостью, благо, давно собиралась, дочери звали то ли с внуками помогать, то ли уже с правнуками – Стася до конца и не поняла. Главное, что после ухода Никитичны работать стало совсем невыносимо. Вдруг все разладилось, будто и без постороннего участия, но…
…пара нечаянных опозданий, на которые прежде закрывали глаза, обернулись выговором.
…беспорядок на рабочем месте.
…несоответствующее корпоративным нормам поведение. Хамство посетителям, которого не было, но как доказать? И в конце концов, недостача.
– Либо пишешь по своему желанию, – сказали Стасе. – Или пойдешь по статье со штрафами в придачу.
Она и написала.
И ушла.
И… и тогда, пожалуй, и поняла, что устроиться в другое место не выйдет. Город небольшой, аптек в нем немного, и везде-то места заняты. Переезжать? Но куда и зачем? Здесь у Стаси по крайней мере квартира имеется. И ученики, которых пусть немного, но на еду хватит.
Она ведь неприхотливая.
Фриланс опять же. Клиентов у нее вновь же, не сказать, чтобы много, но если постараться… а она постарается. И старалась. Получалось не сказать, чтобы совсем отлично, но… Стася и вправду была неприхотлива.
Так и жила.
День за днем, ночь за ночью, бесцельно и без особого смысла.
Матушка появилась поздней весной. Кажется, только-только зацвели тополя и город наполнили белесые клубы тополиного пуха. Он летел в окна, собирался на подоконниках, прилипал к стеклу. Он пробирался в квартиру вместе с городской пылью, но Стася отчего-то радовалась.
Как есть дура.
– Здравствуй, – сказала матушка, когда Стася открыла дверь. Пришла она без предупреждения и приглашения, и Стася сразу поняла, что вовсе не за тем, чтобы помириться.
Да и… они ведь не ссорились, если подумать.
– Здравствуй, – ответила Стася.
А Бес выгнул спину и заурчал предупреждающе.
– Запри его где-нибудь, – велела матушка, оглядываясь. – Какое убожество… ты бы хоть ремонт сделала.
Стася тоже огляделась, только сейчас замечая, что и вправду квартира ее изменилась, сделавшись будто теснее, темнее.
Неопрятней.
И вовсе не потому, что Стася не убирается, нет. Она аккуратная. И Бес порядок любит, но вот… обои выцвели, кое-где и отклеились. Мебель слегка рассохлась, как это бывает.
Половички старые.
И само это жилье тоже старое.
– Впрочем, ты всегда была бестолковой, – матушка сама прошла в комнату. Бес следовал за ней, не спуская с нее желтых внимательных глаз. Он выгнул спину и хвост поднял, распушив, но
