когда ты ушла? Глотки сорвали начисто. Слышал, что меж собой решили тебя за мужскую одёжу не судить, «ибо ей, воительнице, оно для дела надобно». Так что – поздравляю, ты теперь местная звезда.
– Боже… вот вляпалась. Может мне в подполье уйти? В какой-нибудь местный монастырь? – ухмыляюсь я. – Но как я своих мальчишек брошу?
– В подполье не получится, монастырей тут нет. Капища есть, но тебе там делать нечего. А благодарный за предстоящий пир женский коллектив тебя и там найдет.
– Язык мой – враг мой…
– Да ладно тебе, расслабься, – он дружески хлопает меня по плечу, – образуется все. Слава – вещь недолговечная. Но я готов помочь тебе, чем смогу. Если станет совсем невмоготу – переедешь ко мне. У меня дом в лесу, укрою тебя там.
– В шаговой доступности от работы и метро? – улыбаюсь я.
– Ох, и язва ты, Яра. Никакого уважения к служителю культа.
– А ты? Это тебя мой мир испортил или ты уже был несносный?
– Не нравлюсь?
– А должен?
– Хотелось бы.
– Тебе поклонниц мало? Вон, даже моя Смешка тебя глазами ест.
– Да ну! Пустое это…
– Все вы мужчины – одинаковы. Не цените то, что легко дается.
– А вы? – весело парирует Драгомир. Мне нравится с ним пикироваться, нравится легкость общения и то, что мне не надо следить словами. Он понимает мой сленг и сам прекрасно им оперирует. При этом за его легкостью я чувствую железный стержень, что-то сильное, что он держит в узде и прекрасно контролирует, – смотрю тебе уже сундук принесли? – кивает в угол.
– Какой?
– Да я на местном торге прикупил тебе кое-что. Рубах там, кафтанов. Лишними не будут.
– Это еще зачем?
– Может порадовать тебя хотел? И разнообразить гардероб. Ты ж сама не попросишь.
– Не попрошу. У меня есть вещи.
– Вот и я о том. Здесь, Яра, феминизм и гендерное равенство не носят. А помощь надо уметь принимать. Особенно когда от чистого сердца.
– Спасибо, но не стоило, – говорю, а у самой на душе потеплело от его заботы.
– Яра! Стоило. Хочешь ты или нет, но я твой друг. И чувствую вину, за то, что вырвал тебя из твоего мира сюда, в дремучее средневековье, – на меня пронзительно смотрят серые глаза.
– Так ты же не виноват. Это же кольцо?
– Кольцо. Но мне все равно совестно. Понимаю, как тебе тяжело, сам через такое проходил. Хочу тебя хоть каким-то комфортом обеспечить.
– Про обеспечить: мне нужно кое-какие наброски делать. Для тренировок. Нужны будут писчие принадлежности.
– Бумага и перья? Хорошо, я скажу.
– Перья?
– А ты на что рассчитывала? На гелевые ручки с тремя цветами?
– Нет, но… Драгомир, а ты чем занимался в моем мире?
– Да много чем… сложнее было не удивляться вашему техническому прогрессу. Я ж был как дебил: не
