машет ему рукой. На титуле читаю: «В. Каверин. Два капитана».
Костров доедает сэндвич, батончик, допивает сок и все это время продолжает одной рукой стучать по клавишам, а я сама не замечаю, как зачитываюсь книгой. Я никогда не была читающей девочкой. Ну, вернее, поглощала я всякую ерунду вроде «Тани Гроттер», «Мефодия Буслаева», «Сумерек» и прочих великих многотомников, подражая Ане. Меня это относительно затягивало, но все-таки кино я любила намного больше. Школьная литература и все, что недалеко от нее ушло, – это точно не мое. Став постарше, читала романы, определившись, что главное – это любовная линия. Я решила: пусть умные люди читают серьезные книги. Сколько мне ни втолковывала Аня, что «Анна Каренина» лучше всяких любовных романов, я ей не верила.
В отношениях с Егором я вообще ничего не успевала и еле находила время на учебу. И вот – я и книжка, где рассказывается история, кажется, про немого мелкого пацана.
Я не замечаю, как проглатываю первые пять глав, дохожу до смерти отца Сани Григорьева и решаю взять новую чашку кофе, но цепляюсь за внимательный взгляд Кострова. У него светло-голубые глаза, мама такие всегда в шутку звала «цыганскими».
– Идем. – Он закрывает ноутбук и убирает его в сумку.
– Уже закончил? – Я зеваю и откладываю книгу на полку.
– Нет, просто шесть часов. Нам пора, как я и обещал.
Я смотрю на наручные часы и хмуро перевожу взгляд на него.
– Погоди, так ты мог уйти в любой момент?
– Наоборот. Я должен был все это делать в аудитории Тихонова, он до шести принимает желающих заниматься. Но я договорился, что останусь в здании и, если будут вопросы, подойду. – Это звучит немного сердито.
Ловлю себя на мысли, что всякий раз, как Костров непрерывно говорит больше пяти слов, я перестаю связно мыслить и просто поражаюсь его способности толкать длинные речи.
– Почему не остался там? Я бы подождала, – говорю негромко, потому что мне неловко.
– Не задавай вопросы, ответы на которые знаешь сама. Иначе я решу, что ты флиртуешь.
От этих слов я хочу и разозлиться, и рассмеяться одновременно – так необычно слышать нечто подобное от Кострова. Он и слово «флирт» – это что-то из параллельных миров. Он пришел, потому что решил, что мне угрожают? Шок!
Костров встает и ждет, пока я соберусь. Спокойно берет брошенный на столе чек, сминает и прячет в карман.
– Это за помощь, – быстро поясняю я, а он пожимает плечами.
Не предлагает разделить, не скидывает деньги, не делает широких жестов. Становится легче дышать, я словно расплатилась за оказанную услугу, и вот это уже нормальные товарно-денежные отношения. Никто никому ничего не должен.
Мы выходим на улицу, вдыхаем пыльный воздух и оба морщимся от удушающей жары.
– Двадцать пять минут пешком или три остановки на трамвае? – спрашиваю я Кострова, который идет, глядя прямо перед собой.
Он
