всех моих сослуживцев. При малейших подозрениях – закатывает сцены. В тот день я вышла на кофе с мужем приятельницы. Он обещал мне помочь пристроить Леню учителем в воскресную русскую школу. Дело не из простых, Леню ведь еще фиг уговоришь, нужно было продумать как все это подать… И вот сидим мы с мужем приятельницы – славный такой дядька в возрасте, веселый, отзывчивый – а из-за колонны выскакивает Леня. Я-то привыкла за эти годы, а перед мужем приятельницы было так неудобно.
– И ты терпишь? Столько лет терпишь? Его дурацкие выходки? И то, что он сидит у тебя на шее?
– Все познается в сравнении, – невозмутимо ответила она. – Первый муж бросил меня с грудным младенцем. Родители кричали, что я сама кругом виновата. Подругам было не до меня. Леня единственный приехал меня навестить, мы вместе пошли гулять с младенцем. Один этот миг навеки сделал его родным человеком. Жить ему было негде. Он переехал ко мне. Сидел с ребенком, когда я вышла на работу. Сам он до отъезда немного работал – символически, семинары вел. Ему было важно чувствовать себя частью литературного процесса. Я поддерживала эту иллюзию, как могла. Пока моей бухгалтерской зарплаты хватало, он мог себя воображать великим поэтом. Здесь ему, конечно, пришлось сложнее. Начались все эти фантазии о соперниках, переезды к друзьям. Поэту нельзя без терзаний. Потерпите его еще, если можете, не выставляйте. Пусть он вернется сам.
Тренировка между тем закончилась. Мальчики высыпали из раздевалки.
– Нина? – спросила я вдруг. – А где вы с Леней познакомились?
– Так мы ведь знакомы с семнадцати лет, вместе учились в Литинституте…
– Ты пишешь? – изумилась я.
– Да куда мне! Времени нет, – отмахнулась она.
Мы обменялись мейлами и телефонами и дружески попрощались.
Когда мы с сыном вернулись домой, поэта в подвале не было. Он как будто почувствовал, что мы его раскусили. Я погуглила Нину и только тут поняла, что слышала ее фамилию еще до отъезда. У нее вышло шесть книг. Последняя из них – буквально полгода назад.
Ухожу
Я вернулась с работы пораньше, засунула в рюкзак лэптоп, одежду на пару дней и вышла из дома. Столько лет об этом думала, а все получилось так буднично. Аня два дня как на своей стажировке, прислала мне пару коротких сообщений, – сомневаюсь, что хоть раз за этот месяц позвонит отцу – а там уже и университет.
Стоило ли так долго ждать ради Ани? В восемнадцать лет людей мало интересуют страсти родителей. Я всего-то прошла один квартал, а уже свободный человек – и пусть Кирилл сам ищет свою расческу, пижаму, кофеварку и все прочее, похищенное интервентами за 20 лет нашей совместной жизни, все то, что я «куда-то дела». Пусть повисают в воздухе бесконечные «из-за тебя я опоздал на рабочую встречу», как будто в общении с будильником ему нужен посредник и переводчик. Принудительные семейные просмотры многолетних, как репейник, сериалов про кельтов и прочих викингов с обсуждением гениальных режиссерских находок навсегда останутся в прошлом, уступив место всему,
