что сейчас тебе рано знать. Просто носи его. Привыкай.
Сайны, дети прошлого, облетели всю галактику и оставили лишь на нескольких планетах свои знаки. Их храмы рассыпались в прах, когда кто-то находил их дар. Но за три поколения Ривендалей и за годы, прожитые самим Фоксом, люди не нашли ответа: почему и для чего сайны оставили на их планете своё наследие.
Отец знал что-то ещё, и не успел рассказать ему. Долгие годы Одиссей не имел никакой возможности узнать, что именно – до тех пор, пока не нашёл Сердце сайн.
«Неужели это возможно?» Подумал Фокс. «Неужели оно позволит мне обратиться в прошлое и прочитать тайну отца?»
Тьма сжималась и душила его, но вдалеке светили мириады звёзд. Он был не один против тьмы и забвения, повсюду в космосе мерцала надежда.
– Готовьте врата!
Подданные кричали и сновали вокруг в спешке, ветер оглушительно ревел, сбивая с ног. Родной мир, всегда красочный и безмятежный, сейчас был накрыт багровой пеленой, казался чужим и неправильным. Вражеские корабли, огромные, как города, темнели на небе расплывчатыми тенями сквозь планетарные защитные поля. Они медленно сближались, словно куски брони, сползаясь над столицей Ольхайма.
– Экзодиус Рексат: ниспровержение крови. Сим отрекаю тебя, Одиссей Ривендаль, от имени твоих предков, сим отрицаю тебя, Одиссей Ривендаль, от отца твоего и матери твоей. Более нерождён ты в семье меча и льна. Более не являешься ты наследником права. Отступи!
Семилетний мальчик сжался.
– Мама… Я не смогу без вас… я не смогу…
Она ничего не ответила, не могла ответить, лишь обняла его сильно, до боли, уткнулась лицом в шею мальчика и шептала что-то неясное, будто баюкала сына в последний раз.
– Отпустите его, госпожа. Отпустите, или ваше поле убьёт его!
– Елена, – выговорил отец. – Отпусти.
Мама отстранилась назад, всё ещё держа руки у него на плечах, мальчик стоял, сжатый и бледный. Он не знал, как быть достаточно сильным, чтобы не побежать вслед за родителями, не тянуться к ним в руки, не умолять. Губы дрожали.
– Мой милый, – сказала мама, не отпуская мальчика взглядом, пронзительным, как крик. – Мы будем с тобой, даже когда не будем рядом. Я воспитала тебя и знаю: ты всё выдержишь и всё сможешь. Будь сильным, Одиссей, иначе всё, что мы сделали, было зря. Обещай мне, что будешь сильнее страха. Обещай мне, что победишь жалость к себе. Обещай.
– Обе… щаю…
Она болезненно нахмурилась.
– Обещаю!! – крикнул он изо всех сил.
Елена кивнула, поднялась и шагнула дальше от сына, к отцу. Они стояли рука об руку, высокие, прекрасные и любимые, центр мира Одиссея и вся его жизнь. До этой минуты.
– Экзодиус Рексат: ниспровержение крови, – повторил вератор. Он торопился, мальчик заметил боль во взгляде мужчины, увидел, как сложно ему говорить эти слова. – Отныне ты отлучён, Одиссей.
Он опустил руку, и мальчика обдало пронизывающей силовой волной.
Что-то изменилось в самой основе его существа.
