Коршунами, а Санёк стал Лаки, что в переводе значит Счастливчик…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Этот памятный для меня разговор произошёл через два дня, после того как старший лейтенант Рогожин набил себе татуировку. Мы сидели в командирской палатке и пили чай. Командир с какой-то задумчивой отрешённостью рассматривал меня, а я тихонько прихлёбывал горячий чай и молчал. Вдруг, как будто что-то решив для себя, Рогожин поинтересовался:
– Не хочешь меня ни о чём спросить?
– Да нет, товарищ старший лейтенант, – слегка удивился я, – а должен?
– Руслан.
– Что?
– Я говорю, наедине зови меня по имени, – и неожиданно тепло, улыбнувшись, предложил: – Если хочешь, кури.
– Э-э-э… Спасибо, я не хочу.
– Руслан.
– Что?
– Я говорю, надо сказать: спасибо я не хочу, Руслан.
– Да, как-то это… – пытаюсь помочь себе жестами.
– Ладно, не парься, – смеётся. – Потом привыкнешь. Так что же, ни о чём спросить меня не хочешь?
– Да, нет.
– Ладно, я сам спрошу. Как тебе ощущение от ускорения? – и пристально так, в глаза мне смотрит.
– Какое ускорение, товарищ старший лейтенант?
Покачав головой, немного раздражённо говорит:
– То самое! Из-за которого твои руки в синяк превратились!
– Товарищ…
Хрясь! Ударив кулаком по столу, привстал и, навалившись на стол, придавил меня взглядом:
– Ты это брось! Сдохнуть хочешь, щенок!? В следующий раз – сердце откажет и всё! Пишите письма! – неожиданно успокоившись, сел на стул и прикрыв глаза спросил. – Может, гуманней добить тебя, чтоб не мучился? Что ты глазами хлопаешь? Чай не девка! Не соблазнюсь!
А я сидел потерянный и не знал, что сказать. Ведь, даже себе, боялся признаться в произошедшем, хотя результат был на лицо, точнее на руки. Думал: слегка крышей еду, такие галюны ловить. Ведь такого не бывает, нет, я, конечно, замечал, что в бою время течёт, как бы медленней, но это от адреналина – восприятие ускоряется и всё такое… А здесь? Я же видел, как пуля летит. Ме-е-едленно так. А если запрут в какой-нибудь лаборатории? И всё, получи папа похоронку на сына. Ну, нафиг!
Видно что-то такое отразилось на моём лице и Рогожин, усмехнувшись, сказал:
– Достань сигареты.
Я, послушно вытащив из кармана пачку «Явы», протянул ему.
– Не надо, – и убрав руки за спину, продолжил: – Открой!
Открыв, с ожиданием смотрю на него.
– Посчитай.
– Пять.
Командир улыбается:
– Ты уверен? Посчитай снова!
Пожав плечами, перевожу взгляд на пачку: «Чёрт! Четыре! Гоню?» Поднимаю взгляд, на Рогожина: «Твою мать!» Сидит, довольно улыбаясь, а во рту сигарета. «Он же не курит?» – пролетела шальная мысль. Мля-я-ять!
– Това-а-а… Э-э-э… Руслан?
Командир,
