вы ее тоже видели?
– Конечно. Раза два в неделю приходит. Слышу – шастает кто-то снаружи. Глаза приоткрою – а оно за окном торчит да когтями по стеклу скребет. Ну, я за крестик возьмусь, молитвы почитаю – и тварь уходит. Пока молитв и святой воды хватает, чтобы гадина в хату не залезла. Да только сколько мне на этом свете осталось? А без меня Дашка пропадет. Утянет ее тварь на дно, ей богу утянет.
– Понятно… Что же, могу я пообщаться с Дашей?
– Дашка! Иди, тут опять из Москвы приехали. На твои картинки посмотреть хотят!
Девочка поставила ведерко на стол и молча скрылась в доме. Максим вошел следом, держа камеру наготове. В кадр попала бедно обставленная, но довольно уютная комната с кирпичной печью, обшарпанным столиком и продавленным диваном.
На стенах висели приколотые гвоздиками альбомные листы с теми самыми рисунками, что так взбудоражили пользователей сети. Точнее, ту их часть, что яро веровала в иные миры, криптидов, тульп, слендерменов и прочую чепуху. Свежий лист как раз лежал на широком подоконнике – девочка как раз начала черновой набросок, когда пришлось отвлечься на козу.
– Ну, расскажешь свою историю? – попросил Максим.
Даша подошла к картинке, где среди чернильной мути проступал уродливый и определенно не человеческий череп, смотрящий пустыми глазницами прямо в душу. Существо протягивало руку куда-то за грань листа, и Ткачев невольно поежился – столь реалистичной оказалась картина.
– Прошлым летом я купалась в пруду, – хриплым голосом ответила девочка. – Хотя бабушка строго-настрого запретила. Говорила, там дна нет – настолько глубоко. Но я поспорила с одним приезжим мальчишкой… и нырнула с мостика. Плавать не особо умела – отец пытался научить, но его в пьяной драке убили.
– Соболезную.
– Ага… Ухнула я глубоко – там-то и увидела это… – бледные пальчики замерли перед жутким оскалом. – Подумала сначала, что собака дохлая или коза. А оно как схватит меня за ногу, как потянет вниз. Я перепугалась до полусмерти и закричала. Что было дальше – не помню. Очнулась уже в больнице, а как домой вернулась, так и стала видеть это чудище…
– Русалка это, русалка, – сказала старуха, войдя в избу и перекрестившись. – Тут испокон веков нечисть водилась. Особенно перед войной ее много было. Я сама чего только не видела в молодости, а уж моя мать такого навстречала – молодым поседеешь.
– А это ты выложила рисунки в сеть?
– Не, – девочка мотнула головой. – У меня мобильника нет, даже кнопочного. Это городские летом сфоткали. Ну, так журналисты потом сказали.
– Понятно…
– Вы чаю будете? – Агафья подбросила деревяшку в печь и передвинула на огонь закопченный дочерна чайник.
– Не откажусь. О, совсем забыл – у меня же гостинцы есть. Сейчас принесу.
Чтобы задобрить хозяйку, Максим перед визитом купил торт, бутылку дорогой настойки, две палки колбасы и баночку икры.
