5
То ли потому что время было уже позднее, то ли яд начал брать своё, но постепенно взор Екатерины Алексеевны затуманился, и она погрузилась в полудремотное состояние.
По крайней мере, именно полудремотным состоянием она объяснила себе то, что может видеть и Сергея Максимовича, и суетящуюся над ней доктора, которая то прослушивала её сердце, то просила зачем-то показать язык, то ощупывала её конечности, интересуясь не чувствует ли она онемения, и… парящую над ней полупрозрачную девицу. Как две капли воды, похожую на неё в молодости. Настолько похожую, что если бы не длинная, ниже пояса коса, какой у самой Екатерины Алексеевны никогда не было, она решила бы, что это она и есть. Да и одета девица была, мягко говоря, странно.
У Екатерины Алексеевны мелькнула мысль, что, возможно, ей стоило бы сообщить доктору о появившихся у неё симптомах, однако она её тут же отбросила. Пока она не подпишет завещание, она не имеет права сказать или сделать хоть что-нибудь, что может поставить под сомнение её абсолютное здравомыслие.
Девица между тем перестала над ней парить и примостилась на сидении рядом с Сергеем Максимовичем.
– Что за странный сон… – задумчиво пробормотала она. – Сначала со мной заговорил мой Пушистик, потом… Нет, не хочу даже думать об этом, – отмахнулась она. – И теперь вот это? Странный сон… Очень странный сон…
– Действительно странный сон, – мысленно согласилась с ней Екатерина Алексеевна.
– О-оо! – обрадовалась девушка. – Так вы меня слышите? Это очень хорошо!
– И что в этом хорошего? – настороженно уточнила Екатерина Алексеевна. Уж она-то в том, чтобы разговаривать с привидевшейся ей полупрозрачной девицей не видела ничего хорошего.
– Ну я просто подумала, что раз вы меня слышите и я вас слышу, то вы объясните мне, что произошло? Или хотя бы, где я? – улыбнулась девица.
– То есть, ты знаешь, кто ты? – удивилась Екатерина Алексеевна.
– Конечно, знаю! – в свою очередь удивилась девушка. – Ах да, я же не представилась, я – Кейт! А вы?
– Кейт? Конечно же, тебя зовут Кейт, – усмехнулась старая женщина, вспомнив, что вот так на иностранный манер она всем представлялась на первых курсах университета. Кто знает, задумалась она, возможно, это вовсе и не галлюцинация, а просто её подсознание что-то пытается ей сказать.
В этот момент скорая остановилась, двери купе распахнулись, и вокруг Екатерины Алексеевны засуетилось сразу столько народа, что ей стало не до размышлений о кульбитах её подсознания, а значит и не до новой «знакомой». И именно поэтому, решила она, галлюцинация и исчезла.
Однако она была не права.
Кейт никуда не исчезла. Несмотря на то, что её по непонятной причине тянуло именно к этой старой женщине, любознательность и сострадание всё же оказались сильней. И поэтому, увидев очень грустную юную девушку, что парила над телом своей близняшки, она поспешила к ней,
