поддерживать меня под руку, чтобы я не свалился в обморок от перенапряжения нервов.
Наконец, ОН появился. Его торжественный выход на площадку моей жизни был поистине театральным. Высокий 65-летний мужчина с благородной сединой и тонкими аристократическими чертами лица. Его костюм стоит отдельного упоминания. Даже таким валенкам в моде, как я, было понятно, что второго такого не существует. Но при всем этом Виктор Борисович оказался простым и умным человеком. Он сразу повел себя так, что уже через пять минут ко мне вернулись уверенность и расслабленность мышц.
К нашему приходу был накрыт великолепный стол, который обслуживали двое слуг в ливреях. Говорил только Виктор Борисович – я улыбался и кивал, а Вера, переглядываясь с отцом, шепотом отпускала свои саркастические колкости. В мыслях я клялся отомстить ей при случае. С этикетом я практически незнаком, видел шик только по телевизору, но мне все прощалось. Верин папа не замечал мою неловкость в обращении со столовыми приборами. Он понимал, что я изо всех сил стараюсь «соответствовать», и, хмуря брови, пресекал «подленькие» словесные выпады своей дочери в мой адрес. Сам он умело избегал каких-либо щекотливых тем, довольствуясь простенькими вопросами типа: «Какие ваши планы на будущее, молодой человек?» Я был очень благодарен ему за это. Действительно, какие, к черту, планы, если единственным моим «протеже» был таинственный Голос в голове Веры.
Когда моей прекрасной избраннице надоело издеваться надо мной, она дала отцу еле заметный знак глазами, чтобы он заканчивал с обеденным процессом. Виктор Борисович предложил проследовать в его кабинет, чтобы посмотреть коллекцию холодного оружия. Я с облегчением согласился, так как пережевывать пищу в таких экстремальных для психики условиях было делом весьма затруднительным.
В кабинете хозяин дома взял с письменного стола, за которым, наверное, несколько веков назад сидел французский король Людовик, подписывая указы «казнить нельзя помиловать», простенький пульт и нажал на кнопочку. Тут же огромный книжный шкаф отъехал в сторону, и передо мной открылась настоящая пещера Сезам. Мы прошли внутрь, и я, увидев коллекцию, прибалдел. Цена этого оружия была баснословная. Я такого даже в музеях не видел – рукоятки и ножны были усыпаны драгоценными камнями. Виктор Борисович с гордостью и любовью рассказывал мне истории, связанные с каждым клинком. Наши глаза на секунду встретились, и я понял, что всегда прикрою его спину. Похоже, он тоже это понял – слова тут не нужны.
Напитавшись боевым духом, мы направились в биллиардную комнату. Виктор Борисович подвел меня к столу и глазами указал на три шара, лежащие посредине зеленого поля:
– Сделай одолжение, возьми один из них, – сказал он, пристально посмотрев на меня.
Я до сих пор не пойму, что на меня накатило. То ли я устал исполнять роль подопытного кролика, то ли немного стал раздражать его оценивающий взгляд. С каким-то непонятным вызовом я схватил центральный шар,
