что ты там больше всего хотел?
Смотрю на его лицо и не узнаю. Другой человек передо мной. Он будто светится весь. Глаза блестят. Странно так блестят, ярко, красочно, посветлели. А голос, в нем столько нежности.
– Вот и договорились. А я вечером тебя обязательно наберу, посидим, поболтаем, расскажешь мне новости за день.
Пусть он псих, но одно ясно точно, сына он любит. Эта любовь в каждом слове ощущается.
– Я тоже дико соскучился, Дюшка.
Вздрогнула, будто ножом по сердцу это «Дюшка» резануло. Делаю несколько судорожных глотков воздуха, а кислород в легкие не попадает. Перед глазами черные круги. К стакану с водой тянусь, до дна выпиваю. Постепенно в себя прихожу.
Он уже закончил разговор. Зверь вернулся, и теперь его глаза смотрят острее, хищно с прищуром.
– Сколько сыну лет? – не знаю, почему спросила. Какое мне дело?
– Четыре.
–И моей Анютке недавно четыре исполнилось.
Странный момент, на эти несколько минут ушли распри, мое негодование. Накал в воздухе сменился некой расслабленностью. Посмотрела на него немного другими глазами. Конечно, все из-за разговора с его сыном. Я как мать не могу остаться равнодушной.
Хотя пониманию, что в ситуации со мной это не значит ровным счетом ничего. Он может быть лучшим отцом в мире, и зверюгой по отношению к другим. Он уже сутки без зазрений совести портит мою жизнь.
– А я ведь не ошибся в первую нашу встречу, пластика у тебя была, – резко сменил тему. Безжалостно стер теплые мгновения. Опустил с небес на землю. Напомнил про свою звериную натуру.
– С чего мне о своих проблемах докладывать первому встречному? – выдержала его взгляд. – Да, была. Я не делаю из этого тайны. Это не была блажь, вы осведомлены, почему были сделаны операции.
– Авария на трассе, – склонил голову набок. Он от меня что-то добивается, только не пойму чего.
– Видите. Вы со всем и без меня справились. Так к чему этот разговор?
– Как ты там оказалась? Зачем ехала в соседний город? – он как следователь на допросе. Лицо будто высечено из гранита ни одной эмоции.
– Я не помню, ни самой аварии, ни того, что ей предшествовало. И честно говоря, тот ад у меня нет желания вспоминать, – даже сейчас говорю, и руки ходуном ходят. Все из-за психа, это он заставляет меня окунаться в прошлое. – Муж говорит, что мне предложили очень выгодную работу.
– Ах да, твой муж, святой человек, как же ему можно не верить, – даже не скрывает ядовитого сарказма.
Ударяю кулаком по столу. Так что посуда зазвенела.
– А вот сейчас заткнитесь, – говорю тихо, но резко, вкладывая в каждое слово всю свою ярость. – Скажу раз, и мы закроем эту тему навсегда. Даже врачи не верили, что я выкарабкаюсь. Меня собирали по кусочкам. И все это время мой муж был рядом. Я засыпала и видела его, просыпалась, он держит меня за руку. Когда мне больно – Ванечка вытирал мне пот, бежал за врачами. А при этом у него еще была на руках наша дочь, которой и года не исполнилось. Муж продал
