в твои объятья?
– И впрямь, Нарисс, – вступил Энцио. – Я помню ставки на её замужество, помню красавцев, которые метили в фавориты, но снежная принцесса дома Равьер даже встречаться с ними не захотела. А сейчас она и вовсе должна ненавидеть мужчин. Уверен, что она не выцарапает тебе глаза?
– Должно быть, он пообещает ей очень ревностно исполнять супружеские обязанности, – вставил Беспье.
Раздался дружный смех. Я сжала кулаки.
– Просто предоставьте всё мне, – сквозь зубы произнёс Нарисс. – Как только я найду её, она станет шёлковой. К счастью, высших риний теперь укрывать запрещено. Смертная казнь.
Мне внезапно наотрез расхотелось выходить. Смертная казнь?
– Даже так? – раздался ленивый голос Альто. – Смертная казнь? Не думаю, что это разумно.
– Как я сказал, нам не удалось захватить в плен ни одной главы клана, – мрачно произнёс Энцио. – Так что эти меры оправданы. Если кто-то попытается укрыть её, он лишится головы, Нарисс, это я тебе обещаю.
Альто нарочито громко зевнул.
– Кора Равьер – не единственная высшая риния в Ларетте, – лениво проговорил он. – Может, всё-таки поищем остальных вместо того, чтобы готовить Нариссу брачное ложе?
– Ты бы лучше о себе подумал, – мрачно сказал Энцио. – Не все ринии, имевшие на тебя зуб, погибли во взрыве вместе с Лореной. И не все обгоревшие тела опознали. Так что береги спину.
Я ждала ответа Альто, но вместо этого послышался резкий стук отодвигаемого стула. Я выглянула в щель: Альто встал и скрестил руки на груди, прислонившись к рядам книжных полок.
– Господа, достаточно светских бесед, – холодно произнёс он. – Нам нужно обсудить наши первые шаги, провести раздел активов, пройтись по проекту судебной реформы, и всё это – до обеда. Приступим, я полагаю.
– О да, приступим, – с наслаждением произнёс Нарисс. – Давно пришла пора поставить риний на место.
Я медленно сползла на пол, обхватив колени руками. И принялась слушать.
То, что предлагал Альто и поддерживали остальные, было чудовищно. Ринии лишались части гражданских и имущественных прав, обрекались на изоляцию, а фактически – на тюремное заключение на неопределённый срок. Каждую ринию немедленно требовалось выдавать органам правопорядка, а за укрывательство высшей ринии вроде меня полагалась смертная казнь. Штрафы, передача прав на детей мужчинам, отмена прежних льгот для женщин…
И самым страшным было слышать голос моего жениха, который всякий раз предлагал более жёсткие меры. Если бы я могла, я заткнула бы ему рот. Но это было невозможно.
Я вдруг вспомнила о будущих риниях, которые родились в обычных семьях. Что будет с этими девочками? Заговорщики не знали их имён, но если они найдут полные списки, будущих риний ждёт ад. Их вырвут из семей, поместят под опеку, их могут инициировать насильно… может случиться что угодно.
– …И нам нужны новые амулеты, – произнёс голос Энцио. Я торопливо приникла к щели: кажется, их
