улеглись, я хотела сознаться ему об Алисе, но он меня не замечал. Долгие месяцы Влад делал вид, будто мы незнакомы. Вскоре меня повысили до помощника руководителя, но и тогда ничего не изменилось.
Сейчас же наше общение происходит исключительно по рабочим моментам.
Мои чувства к нему давным-давно утратили былую силу. Я остыла к нему. Его имя, взгляд и близость больше не вызывают у меня никаких прежних эмоций. Пустота.
Влад по-прежнему не догадывается, что у него есть дочь. Он никогда не узнает, что в жилах Алисы течет его кровь.
Он недостоин этого. Он сам от нас отказался. Он верит, что те деньги, которые перечислил мне на аборт, пошли строго по назначению.
Наивный…
К тому же у Алисы есть тот, кого она может называть папой, несмотря на то что с ее отчимом мы разошлись год назад.
– Ого, и этот Владислав Маркович ставит вас в угол, когда кто-то опаздывает? – Алиса всерьез задается вопросом.
Я задумчиво хмыкаю и коротко отвечаю своей любознательной дочери:
– Вообще-то у него другие методы, но можно и так сказать.
Алиса вздыхает и с сочувственным видом гладит меня вымазанной в шоколаде ручкой по белой блузке.
– Не бойся, мам. Я не дам тебя в обиду этому Владиславу Морковычу, – заключает дочурка.
Мы обе прошмыгиваем в пустующий кабинет, напоминающий аквариум. Там я наконец скидываю в кучу все пакеты и сумки, разминаю затекшие пальцы и запястья.
Припрятав все свое добро в углу, я включаю свет, и на всякий случай задвигаю на стеклянной стеночке жалюзи.
Не нужно никому из офиса знать, что я пришла на работу не одна. Особенно Владиславу Марковичу.
Впопыхах я включаю компьютер, разбрасываю по столу документы, изобразив хоть какую-то видимость работы.
– Лисенок, ты же посидишь пока за столом Альберта Игнатьевича?
Дочь довольно кивает, я сажаю ее в огромное кожаное кресло начальника и заправляю выбившиеся пряди волос за ушки.
– Я сейчас спущусь вниз за цветными карандашами, а потом распечатаю из интернета твои любимые раскраски. Только сиди тихо, хорошо?
– Не волнуйся, мам. Я – могила, – говорит она языком своего отчима.
Я шустро спускаюсь на первый этаж.
В автосалон уже наплыли первые клиенты, поэтому все менеджеры по продажам сосредоточились в торговом зале.
Пройдя вдоль рекламной ширмы, я заглядываю в пустующий зал ожидания и сгребаю со стола все цветные карандаши, предназначенные для детишек клиентов. Уместив их в обе руки, я испуганным зайцем сбегаю от глаз наших сотрудников.
Уже у лестницы я вдруг встречаюсь с Лидой, ассистенткой генерального, на которой совсем нет лица.
– Что случилось? – проявляю я внимательность, пряча карандаши за спину.
– Этот цербер сорвался с цепи! Он только что уволил меня, – рычит она в раздражении.
– За
