официальные должности офицеров-стажёров. На Дальнем Востоке японская разведка располагала небольшим, но квалифицированным агентурным аппаратом из числа возвратившихся в Россию после войны японских мигрантов и осевших в Маньчжурии агентов-китайцев и корейцев. Ключевую роль в агентурной сети Генштаба играли главы японских колоний в Хабаровске, Николаевске-на-Амуре, Никольск-Уссурийском (Уссурийске), Имане (Дальнереченске), Иркутске, Маньчжоули и Хайларе, в руках которых концентрировались сообщения от всех проживавших на данной территории японцев, не подозревавших об истинном получателе информации.
Однако после победы Октябрьской революции в 1917 г. и выхода из войны Советской России, заявившей об отказе выплачивать царские долги за японское вооружение, Токио взял курс на аннексию советского Дальнего Востока, возложив на органы военной разведки задачи по сбору необходимой для высадки войск информации и сближению с антисоветскими элементами для их последующего использования в реализации плана создания так называемой «автономной Сибири». Зимой 1917/18 г. Военное министерство командировало на Дальний Восток, в Забайкалье, Сибирь, Внешнюю Монголию, Северную Маньчжурию и Синьцзян 20 офицеров Генерального штаба во главе с начальником 2-го управления генерал-майором Накадзима Масатакэ[61].
Благодаря активной работе всех звеньев военной разведки во второй половине 1918 г. японская армия захватила советский Дальний Восток, Забайкалье и Северную Маньчжурию. Для руководства марионеточными режимами и сбора информации Генштаб развернул там в начале 1919 г. сеть так называемых «японских военных миссий», которые наряду с разведывательной, пропагандистской и подрывной работой выполняли функции официальных дипломатических представительств и при необходимости заменяли японские посольства в стране пребывания. В своей деятельности миссии опирались на агентуру в высших эшелонах белых правительств, многочисленную колонию японских мигрантов и проживавших в России корейцев и китайцев[62].
Провал интервенции и вывод войск с советского Дальнего Востока осенью 1922 г. заставили Кабинет министров Японии взять курс на нормализацию отношений с Советской Россией. К такому шагу Японию подталкивали в первую очередь решения Вашингтонской конференции 1921–1922 гг., ограничившие её военно-морское присутствие в Мировом океане и ослабившие позиции в Китае. Руководство империи пришло к выводу о необходимости создания на Дальнем Востоке советско-японского противовеса навязанной Соединёнными Штатами «вашингтонской системе»[63].
Активным сторонником нормализации отношений с Россией выступало командование ВМФ Японии, которое традиционно рассматривало США в качестве главного противника империи. Представлявшие флот премьер-министры адмиралы Като Томосабуро (1922–1923) и Ямамото Гомбээ (1923) не только инициировали негласные советско-японские переговоры, но и скорректировали в
Архив НИИО МНО Японии. Сэнъэки-Сибэриа сюппэй-38 (C13110209600). Л. 0363–0367; РГВА. Ф. 39507. Оп. 1. Д. 63. Л. 4об.
