о мастера.
Роберт Харрис родился в английском городе Ноттингем. Окончил Кембридж, работал журналистом на Би-би-си и политическим редактором газет «The Observer», «The Sunday Times», «The Daily Telegraph».
Как писатель начинал с публицистики, его первый художественный роман «Фатерланд» (1992), написанный в жанре альтернативной истории, стал бестселлером, и по нему был поставлен одноименный фильм.
На сегодняшний день Роберт Харрис – автор более десятка остросюжетных произведений, многие из которых экранизированы (в том числе такими мастерами мирового кино, как Роман Полански, – фильм «Призрак», 2010) и переведены на многие языки мира.
Благодарности
Хочу выразить признательность сотрудникам Библиотеки Винера в Лондоне за помощь, которую они оказывали мне в течение нескольких лет.
Также благодарю Дэвида Розенталя и особенно Робин Сисман, без которых работа над этой книгой вряд ли могла начаться – и уж точно не закончилась бы.
Нужно было грубой силой поставить у власти в Европе сто миллионов самоуверенных немецких хозяев и удержать их господство посредством монополии на техническую культуру и рабского труда вырождающихся, заброшенных, неграмотных кретинов, для того чтобы они могли располагать досугом и носиться по бесконечным автобанам, любоваться туристическими лагерями спортивного общества «Сила через радость», штаб-квартирой партии, военным музеем и планетарием, который фюрер должен был построить в Линце (его новом Гитлерополисе), бегать по местным картинным галереям и есть сдобные булочки с кремом под бесконечные записи «Веселой вдовы». Таким должно было стать немецкое тысячелетнее царство.
Иногда мне говорят: «Остерегайся! Тебе навяжут двадцать лет партизанской войны!»
Я в восхищении от такой перспективы: Германия будет оставаться в состоянии постоянной боевой готовности.
Часть первая.
Вторник, 14 апреля 1964 года
Клянусь тебе, Адольф Гитлер,
Как фюреру и канцлеру германского рейха,
Быть преданным и смелым.
Клянусь повиноваться до самой смерти
Тебе и вышестоящим лицам,
Которых ты назначишь.
Да поможет мне Бог.
Всю ночь Берлин давили тяжелые тучи, постепенно рассеивающиеся по мере наступления хмурого утра. На западных окраинах города порывы ветра гоняли по озеру Хафель струи дождя.
Небо и вода слились в одну серую пелену, слабо разделенную только темной линией противоположного берега. Ни движения. Ни проблеска света.
Ксавьер Марш, следователь по делам об убийствах берлинской криминальной полиции – крипо, выбрался из своего «фольксвагена» и подставил лицо дождевым струям. Такой дождь всегда доставлял ему удовольствие. Его вкус и запах были ему хорошо знакомы. Этот холодный, пахнувший морем, с терпким привкусом соли дождь принесло с севера, с Балтики. На мгновение Марш перенесся на двадцать лет назад, в рубку подводной лодки, с потушенными огнями уходящей в темноту из Вильгельмсхафена.
Он взглянул на часы. Начало восьмого.
На обочине впереди него стояли еще три автомобиля. Владельцы двух спали за рулем. Из открытого окна третьего – патрульной машины регулярной полиции – орднунгполицай, или орпо, как ее называл каждый немец, – в сыром воздухе было слышно потрескивание радиопомех, перемежаемое врывающейся в эфир словесной скороговоркой. Вращающийся фонарь на крыше машины бросал свет на придорожный лес: синий – черный, синий – черный, синий – черный.
Марш огляделся, ища патрульных орпо, и увидел их у озера под не спасающей от дождя березой. Что-то белело у них под ногами. На валявшемся поблизости бревне сидел молодой человек в черном тренировочном костюме со значком СС на нагрудном кармане. Он сгорбился, упершись локтями в колени, обхватив голову руками, – воплощение безысходного отчаяния.
Марш в последний раз затянулся и щелчком отбросил сигарету. Она, зашипев, потухла на раскисшей дороге.
При его приближении один из полицейских поднял руку:
– Хайль Гитлер!
Не обращая на него внимания, Марш заскользил вниз по грязному берегу, чтобы осмотреть труп.
Это было тело старика – холодное, тучное, лишенное растительности и отвратительно белое. Со стороны оно могло бы показаться брошенной
