с сахибом лично, а без каких-либо разъяснений и распоряжений от хозяина… Сожалею…
– Сожалейте сколько душе угодно, – оборвал его Ман. – Меня зовут Ман Капур, я друг Фироза и Имтиаза. Мне немедленно нужно принять ванну, и я не намерен ждать, пока вы одумаетесь.
Властный тон гостя немного напугал мунши, однако он не шелохнулся и продолжал примирительно улыбаться, прекрасно понимая, какая на нем лежит ответственность. Эдак кто угодно может войти с улицы, зная, что господ нет дома, – представиться другом семьи, показать записку на английском и, пустив пыль в глаза слугам, обманом проникнуть в форт.
– Прошу прощения, – вкрадчиво проговорил мунши, – помилуйте, но…
– Слушайте, – перебил его Ман. – Фироз, возможно, не рассказывал вам обо мне, зато мне про вас много чего говорили. – (Мунши забеспокоился: чхоте-сахиб действительно его недолюбливал.) – Кроме того, наваб-сахиб наверняка не раз упоминал в разговоре моего отца. Они давние друзья.
– И как же зовут отца сахиба? – со снисходительным безразличием осведомился мунши, ожидая в худшем случае услышать имя какого-нибудь мелкого помещика.
– Махеш Капур.
– Махеш Капур! – Язык мунши тотчас забегал по усам, а сам он ошарашенно вытаращил глаза. Как такое возможно?! – Министр по налогам и сборам? – слегка дрожащим голосом уточнил он.
– Да. Министр по налогам и сборам, – кивнул Ман. – Ну, где тут уборная?
Мунши перевел взгляд с Мана на его сумку, затем на привратника и вновь на Мана. Никакого удостоверения личности он так и не получил. Может, попросить гостя предоставить какое-нибудь доказательство, любое, необязательно письмо от наваба-сахиба?.. И навлечь на себя еще больший гнев… Вот так задачка! Судя по голосу и грамотной речи, этот неряха в самом деле образован, и если он – сын министра по налогам и сборам, главного автора законопроекта, который неизбежно будет принят и в конце концов лишит семью наваба – и косвенным образом самого мунши – всех полей, лесов и пустошей… В таком случае это очень, очень важный гость, а он, мунши, так скверно и негостеприимно его встретил… Нет, хватит об этом думать. Как кружится голова!
Когда головокружение унялось, мунши подобострастно сложил вместе две ладони, отвесил Ману поклон и, вместо того чтобы велеть привратнику забрать у гостя сумку, подхватил ее сам. Он робко засмеялся, как бы дивясь своей глупости:
– Хузур[18], да что же вы сразу так не сказали? Я приехал бы на станцию вас встречать, привез бы вас сюда на джипе. Ах, хузур, добро пожаловать, добро пожаловать в дом вашего друга! Только скажите, что вам нужно, все будет моментально исполнено. Сын Махеша Капура… Сын Махеша Капура, подумать только! Ваше благородное присутствие так меня потрясло, что разум мой совсем помутился: я ведь даже стакана воды вам не предложил! Ай-яй-яй!.. Хузур должен жить в комнате чхоте-сахиба, – продолжал с замиранием сердца раболепствовать мунши, – это чудесная комната, с видом на поля и лес, где чхоте-сахиб любит охотиться. Кажется, хузур упомянул, что утром побывал
