какие свидетели? О нём ни одна душа в Юзе не знает.
– Всё равно. Приземлимся тогда и делайте, что хотите, – стоял на своём пилот.
– Всё, отойди в сторону – это приказ! – рыкнул советник.
– Да кто вы такой, чтобы приказывать? Я вообще вас не знаю. Лейтенант только и сказал, что вы из тайной канцелярии…
Кто-то вскрикнул, потом захрипел. Егор открыл глаза и в следующую секунду был на ногах. Ганик разжал захват. Схватившись за горло, с вытаращенными глазами Лок шлёпнулся у его ног. Обогнув пилота, Ганик в доли секунды оказался в шаге от Егора. Молниеносный замах – и удар. Егор нырнул в сторону и тут же с разворота ударил Ганика в висок. Тот свалился, из разжавшихся пальцев на пол выкатилась дубинка с металлическим навершием. Егор метнулся к советнику, который с остервенением рвал что-то из-за пазухи.
– Всё, всё, не суетитесь. Что там у нас? Кастет, кистень, пулемёт? – приговаривал Егор, придавив советника коленом к сиденью.
Выдернув из внутреннего кармана сюртука четырёхствольное изделие с угловатыми обводами и толстенной рукоятью, Егор усмехнулся:
– Не мудрено… – Заметив, как переменился взгляд советника, узрев что-то за его спиной, он развернулся. Оскалившись, как вампир, на него летел Ганик с вскинутой для удара рукой. Всё что он успел сделать – это надавить на спусковую скобу.
Выстрел громыхнул, словно залп небольшого орудия, руку Егора дёрнуло вверх. Ганика бросило на пол. Равномерный гул двигателя сорвался на прерывистый вой. Повалил дым. Возле панели управления заметался пилот.
Наконец стало тихо. Опустившись на колени перед Гаником, Егор расстёгивал окровавленную рубашку.
– Есть что-нибудь для перевязки? – спросил он пилота, глядя, как из двух отверстий в груди Ганика толчками вытекает кровь.
– Да какая там перевязка. Видите, отходит он.
Егор взглянул на пилота, потом на раненого. Открытые глаза Ганика смотрели слепо, дыхание было прерывистым. Через минуту он засучил ногами, сделал два глубоких вдоха – и на выдохе умер.
Егор поднялся, подошёл к мешкам и сел, опёршись спиной о борт. Сидел так минуту, потом повернулся, стал смотреть за борт. Смотрел, но ничего не видел: ему было плохо, гораздо хуже, чем тогда, когда он вернулся из-за стены. Думал об одном: «Мог бы не стрелять, успел бы увернуться, но – выстрелил. Потому что испугался. Струсил и стал убийцей».
– Не расстраивайтесь попусту. Я же видел: если б вы замешкались, сами бы сейчас лежали с раскроенным черепом. Не успели бы вы ничего сделать, кроме как выстрелить, – точно подслушав его мысли, говорил Лок. – Давайте лучше думать, как выкручиваться. Двигатель в воздухе не починить, а садиться без винтов рискованно: ветер как назло сильный. – Хмурясь, пилот вытирал руки тряпкой. Лет под тридцать, простое открытое лицо с выгоревшими бровями.
– Не разбираюсь я в механике.
