говорит, – современные тренды изучать будем!». И как ему доказать, что я не такая, как выгляжу? Нет, словами всё пояснить, на пальцах показать, стриптиз продемонстрировать – пожалуйста. Но не с каждым же! Я вообще больше по молодёжной линии. Ошибся творец!– Возвертаю эту шалашовку! – торжественно заявил дед. – Профнепригодная она. Вдохновения ни на хрен! Расторгай контракт.
– Кто-нибудь мне чего-нибудь объяснит толком? – спросила Серафима.
– Главного редактора заменили, – раздался тихий женский голос сзади, из темноты, – она его военные рассказы сняла с печати. Сказала, что у читателей другие тренды и издательство будет им соответствовать. Посоветовала пикантные истории из фронтовой жизни вспомнить.
Волков, Серафима оглянулись, отступили чуть в сторону. В круг света от фонаря, висевшего перед входом в домик творца, вступила невысокая аккуратная девушка в военной форме.
– Женечка, – всхлипнул старик.
– Женевьева, – то ли приветствуя, то ли с неприязнью произнесла деваха-блондинка.
– Катюха, – ответила тем же тоном военнослужащая и продолжила рассказ. – Он напился…
– Напился! – подтвердил дед. – Ведь этот капитан был полная погань! Он, как под пули попал, так в штаны и наложил! И тогда в тылу, ворюга, пристроился, шуры-муры вертел подлые, пока не удавили гниду по-тихому. А я про него истории писать должен?! Что он – пример! Ворюга и герой-ловелас! Да я застрелюсь лучше!
– Ты почему его бросила? – строго спросила Серафима девушку в военной форме. – Двадцать лет вместе пишете. Это что, ничего не значит?!
– Да кто же его бросал?! – в отчаянье воскликнула девушка. – Его же, старого чёрта, не переспоришь! Напился, крушить всё начал. Мне сказал, что я устарела! И творец туда же: «Предписываю назначить в качестве эксперимента Музу Катюху». А меня – в отставку. Доэкспериментировались!
– Это когда было такое? – удивилась Серафима.
– Вы тогда к Овечкиной ушли, – неохотно пояснила Аделаида. – Меня дежурить оставили.
– Понятно, – тяжело вздохнула Серафима. – Пойдёмте в кабинет.
Дед, кряхтя, начал подниматься. Муза Женевьева кинулась ему помогать. Катюха и Аделаида терпеливо ждали. Аделаида при этом внимательно, можно сказать, с нездоровым любопытством рассматривала обольстительную Катюху.
– Ты чего? – смутилась та.
– Смотрю, – с непонятным выражением ответила Аделаида.
– Ты можешь не присутствовать при разбирательстве, если не хочешь, – тихонько сказала Серафима Виту.
– Не говори ерунды, – также тихо ответил он. – Я тебя не брошу. Ругань ещё не началась, ты уже расстроилась, а у меня новый носовой платок есть.
И Волков достал из кармана платок. Обычный, клетчатый, вроде как даже чистый.
– Спасибо, – тихо вздохнула Серафима.
– Значит, что тут у нас?
Все заинтересованные лица расселись в небольшом кабинете с творец-машиной. Вопрос Серафимы повис
