после чего правая рука его медленно извлекла из кармана Ronson великолепной гонконгской ковки и, щелкнув, высекла огонь, вспыхнувший капризным, уязвимым язычком. Артем прикурил. Одновременно с этим кавказец достал из левого на этот раз кармана своего драпового пальто пачку Camel, заглянул в нее, затем скомкал в кулаке и с раздражением, словно бы какую-то настырную и надоедливую тварь, отшвырнул к поребрику.
– Послушай, у тебя есть еще? Дай мне.
Артем протолкнул еще одну сигарету, кавказец запалил ее тем же язычком пламени и тоже затянулся. Некоторое время оба курили молча, в упор глядя друг на друга.
– Вэтэр сэгодня, да? – нарушил молчание кавказец с рассеявшим все сомнения сильным грузинским акцентом. – Холодно, да?
Артем кивнул.
– Чего на улице делаешь?
Артем пожал плечами:
– Стою.
– Я вижу. Стоишь, а не лежишь. Понятно. Я спрашиваю, почему дома не сидишь, в тепле.
«Пидор он, что ли, – чего прицепился…» – подумал Артем про себя, но вслух произнес вполне нейтральное:
– С бабой поругался, вот и на улице.
Лицо грузина вдруг оживилось и, потеряв долю своей монументальности, как бы согрелось на несколько градусов:
– Да, правда? Я тоже. Такое вот совпадэние, правда…
Теперь уже Артем с интересом посмотрел грузину в глаза. «Врет, поди,»– подумал он.
– Абидна. Красивая! Абидна, да… Говорила – любит, а сама… Да, нельзя доверять женщине…
Артем усмехнулся:
– Эт-т-ты правильно сказал. Все они… – Артем щелчком избавился от окурка, выбранного едва ли не до фильтра: светящаяся точка стремительно описала вбок короткую настильную параболу и, вконец рассыпавшись в искры, исчезла на мостовой.
– Послушай, я тебя спрошу: ты местный? Ну, из этого города, да? Здесь живешь?
– Ну да, живу, а что? – Артем насторожился.
– Послушай… Меня Мегона зовут, я из Сухуми. Город такой, знаешь? Был когда-нибудь?
– Не-а…
– Хороший город… Только мне туда дороги нет. Понял, да?
– Беженец, что ли?
– Да, бэженец… Десять лет бэженец, – грузин как-то странно усмехнулся. – Послушай, твое имя как?
– Артем.
– Вот что, Артем. Ты сейчас домой торопишься, да?
Артем вновь насторожился:
– Да нет, не особенно, чего мне дома-то делать – мать да бабка, они настроение не больно подымут, скорее – наоборот. А что?
– Послушай… – Мегона на миг о чем-то задумался, затем, чуть прищурив свои сапсаньи глаза, чеканными перебежками докончил фразу:
– Послушай, я сейчас ужинать хочу, так… Тут есть место одно – недалеко, там меня знают, понял?
– Да, ну и что с того?
– Что…
