восемьдесят лет. Жуть!
Но гораздо хуже убийства было то, что его совершил кто-то из нас.
Ещё несколько недель назад я бы начала свои записи так: «Финн Пирс поцеловал меня!» И вокруг этого сенсационного заявления я нарисовала бы красное сердечко и оставила бы рядом след от поцелуя.
У меня всё ещё подгибаются колени при воспоминании о том, как Финн наклонился ко мне и прижался своими тёплыми мягкими губами к моим!
И я была так невероятно, немыслимо, восхитительно в него влюблена. Хотя сначала я думала, что страдаю от вяло текущей болезни. Симптомы: хроническое отсутствие аппетита, заикание и косноязычие, глуповатое хихиканье и синдром розового грейпфрута. С кем это случалось, знает, о чём я. Диагноз: неизлечимая влюблённость! Моя любовь к Финну была безграничной. Я даже решилась брать уроки музыки у противной Рубинии Редклифф. Только чтобы подобраться к нему поближе.
Окей, это не слишком вежливо с моей стороны. О мёртвых либо хорошо, либо ничего. Но Рубиния Редклифф действительно была злой и бесчувственной снежной королевой.
Я не обладаю особыми музыкальными талантами, так что игра на пианино явно не для меня. Но шанс вдыхать тот же воздух, которым до меня дышал Финн, стоил того, чтобы немного помучиться. Это, да ещё уверенность, что раз в неделю я смогу смотреть в его кристально-голубые глаза и выдыхать в его сторону тихое «Привет!», прежде чем он достанет из рюкзака один из своих любимых кексов и умчится на чёрном велосипеде.
Бабушка Кларисса, конечно, знает, что я совершенно бесталанна, и боюсь, она тут же что-то заподозрила, когда я стала выпрашивать уроки музыки. Но сказала она только одно: что одобряет, когда кто-то бросает себе вызов, и никаких вопросов не задавала.
Вспоминая всё, что произошло до, во время и после празднования пятисотлетия Эшфорда-он-Си, я думаю, что мне лучше начать с пятничного вечера перед большим торжеством. Если бы я только знала, какую роль сыграет мой шоколадно-земляничный торт в случившейся трагедии, я бы однозначно не добавляла его в наш список дел.
Но я добавила торт! Поэтому, а ещё из-за происшествия, свидетельницей которого я случайно стала в тот же день (больше пока не скажу), этот вечер, наверное, можно назвать отправным пунктом, когда я, сама того не подозревая, оказалась замешана в дело об убийстве и невольно превратилась в детектива.
Итак, начнём сначала.
Поставив перед собой чашку горячего чая и целую этажерку с треугольными сэндвичами и ароматными золотистыми сконами[1], бабушка сидела рядом с камином на своём любимом кресле в цветочек. Я примостилась на подлокотнике, обняла её, и мы обе склонились над «Списком дел к празднованию пятисотлетия».
За нами с интересом наблюдал кое-кто ещё: мой Перси, самый лучший терьер на свете, который, конечно, уселся между бабушкой и мной.
Маленькую дверь, ведущую из нашей чайной в розовый сад, мы распахнули настежь, и летнее солнце бросало свои лучи на стёртые доски пола. Снаружи, как и внутри, все столики были заняты. И неудивительно. Наступило время послеобеденного чая, начались школьные каникулы, к тому же на праздник в нашу деревеньку забрели несколько туристов.
– Шотландский бисквит, имбирный пирог, банановый кекс и капкейки мы уже можем вычеркнуть из списка. Как думаешь, Эми, стоит ли нам сегодня вечером испечь ещё американский чизкейк и вишнёвый крамбл[2]? – размышляла бабушка. Она подняла свои чёрные очки в роговой оправе и закрепила их в коротко стриженных седых волосах. – Этого должно хватить, если мы примемся за остальное завтра в пять.
– Звучит как очень хороший план. Компот из крыжовника и яблок я уже убрала в холодильник. Если я сегодня приготовлю тесто для пирожков, то рано утром мы можем начать с них. Потом сделаем завитые шоколадно-сливочные вафли, яблочный крамбл и крыжовниковый пирог… А фруктовыми пирожными и сэндвичами мы закончим, – предложила я.
– Так и сделаем! – согласилась бабушка. Очки совершили новое путешествие и вернулись к ней на нос. Моей двоюродной бабушке семьдесят четыре года, и она очень модная и элегантная дама. При этом не брезгует порой копаться в саду в джинсах и резиновых сапогах или, одетая в комбинезон, чинить наши протекающие краны, вооружившись ящиком с инструментами.
– А я после обеда поеду в усадьбу и установлю нашу палатку, – сообщил Эндрю Кокс, ставя поднос со сконами, густыми топлёными сливками, земляничным джемом и чаем за витриной с пирогами.
– У нас будут отличные продажи! – радовался он.
До того как Эндрю в прошлом году устроился в «Маленькие сокровища», чайную моей бабушки, он работал в лондонском банке. И, как он часто повторяет, там можно было с сумасшедшей скоростью заработать безумные деньги и ещё быстрее потерять рассудок. А поскольку рассудок Эндрю хотел сохранить, год назад он распрощался с Лондоном
Скон – небольшие сладкие булочки, которые традиционно подают к чаю в Шотландии и Англии. (
Крамбл – знаменитый английский десерт, представляющий собой фруктово-ягодную основу, посыпанную приготовленной особым способом мучной крошкой.
