пусть Борген пошлёт наряд. Пусть в камере отогреются.
– Ну…
– В любом случае, – перебил Солен, – тебе стоило просто показать удостоверение, а не устраивать драку.
– Ой… прости… просто он так говорил с тобой, а ты так помог мне…
Губы девушки мелко затряслись, она хлюпнула носом и поспешно отвернулась. Принялась продевать руки в рукава. Солен вздохнул и обнял её. Сначала ощутил стальную твёрдость, словно под тканью статуя, но Кирия расслабилась, став мягкой, словно плюшевой.
– Ты молодец, только, пожалуйста, больше не действуй наобум. Ладно?
– Д-да… Хорошо, больше не буду.
***
Общежитие представляет собой бетонную коробку с выкрашенными побелкой стенами. Простое жильё для рабочих, возводивших промышленный комплекс. Солен недоверчиво покосился на здание, на спутницу. Зачем селить абсолют, с кучей денег, в такое место?
Кирия, успевшая насмотреться на квартиру детектива, стыдливо отводит взгляд. Крыльцо обшарпано, окна занавешены или заклеены малярным скотчем. Над крышами вдали возвышаются кирпичные трубы. Снежное небо подсвечено красными огнями.
– Они хотели, чтобы мы прочувствовали жизнь с самых низов. – Сказала Кирия, отвечая на незаданный вопрос. – Мы не элита по рождению, а самые обычные люди.
Самые обычные… сказала девушка, у которой бицепсы размером с детскую голову. Да и рост, Солену приходится задирать голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Будь на её месте мужчина, он бы его уже ненавидел всем сердцем.
– Ну, странное решение. Надеюсь, ты здесь не задержишься.
Ночь подкрадывается к городу незаметно. Свет отражается от снега и рассеивается, превращая мрак в мягкий сумрак. Мороз усиливается, подбирается к минус тридцати двум. Солен собрался с силами и вышел из машины. Велик соблазн побыстрее попрощаться с напарницей и юркнуть в тепло. Пересилил себя и по-джентльменски решил проводить даму до дверей комнаты.
Будто ей хоть что-то может угрожать.
Входная дверь тяжёлая, новая, с толстой прослойкой теплоизоляции. В лицо дохнуло сухим теплом и запахами вымытого грязной тряпкой кафельного пола. Холл представляет собой широкое помещение, разделяющееся на два коридора. Вдоль стен тянутся толстые трубы отопления, карабкаются к потолку и скрываются за поворотом.
В центре огороженный участок, пост консьержки. Стоило войти и хранительница прохода, старуха в цветастом платке и мешковатом свитере, поднялась из-за стойки. Грозно прищурилась и прошипела:
– Кто такие? К кому?! Чего надо?
– Я здесь живу, – сказала Кирия. – На четвёртом этаже, семьдесят восьмая комната. Д-семь.
Бабка сощурилась сильнее, не глядя подцепила со стойки журнал. Принялась листать желтоватые страницы, водя по строчкам пальцем и бормоча под нос. Поглядывая поверх на детективов. Будто ожидая, что они попытаются пробежать внутрь или украсть что-то. Ну… например
