/p>
Пришлось отложить вилку и нож и поднять глаза.
– Да.
– Вам письмо, герр инспектор, ― закивал посыльный и, понизив голос, добавил. ― Сказали срочно и лично в руки. Доброе утро, фрау фон Апфельгартен.
Пара мелких монет перекочевали в благодарную руку посыльного, который наконец-то отошел от столика, совершенно счастливый после ответного «доброго утра». Бедная Ада. Она еще не знает, что их медовый месяц безнадежно испорчен.
– Почему на тебе лица нет?
– Боюсь, нас ждут плохие новости.
– Но ты даже не распечатал конверт, ― возразила Ада, откладывая нож.
– Здесь родной штамп жандармерии, ― обреченно сказал фон Апфельгартен и все же взял в руки письмо. ― И ведь знают, что я женился меньше двух недель назад.
– Вероятно, что-то очень серьезное, ― спокойно заметила Ада, снова принимаясь за жареные колбаски.
Под ее чинное жевание, тихую болтовню немногочисленных в это время года соседей за столиками и редкий щебет птиц фон Апфельгартен заставил себя внимательно прочитать письмо.
– Что там? ― через несколько минут после того, как письмо вернулось на столик, спросила Ада.
– Чертовщина, ― с досадой выдохнул фон Апфельгартен.
Супруга молча пожала плечами, словно говоря, а когда было иначе на твоей работе, и принялась за кофе.
– Хорошо, что мы не успели уехать в Зальцбург, ― сообщил он, проводя ладонью по волосам. ― Я попрошу сдать билеты и взять новые.
– И куда же?
– В маркграфство Мерен. Надеюсь, у них есть телефон или хотя бы телеграф.
– И ходят ли туда поезда? ― тихо пробормотала Ада, но фон Апфельгартен услышал ее, и настроение испортилось еще больше.
Поезда на задворки империи все же ходили. Причем целых два, побыстрее и помедленнее. Несмотря на вызов от начальства, инспектор фон Апфельгартен предпочел бы второй, но билеты на него оказались раскуплены.
– Черт знает что творится… И кому понадобилось путешествовать в начале ноября?
– Нам, дорогой?
И он не нашел, что ответить.
На быстрый поезд с пересадкой в Брюнне удалось взять первый класс. Фон Апфельгартен снял тесный новый цилиндр, украшенный модной золотистой лентой, и немного расслабился, глядя на проплывающие в окне всех оттенков ржавого луга и темные от елей леса.
– Проводник сказал, нам нужна станция Старые Гнездовья, ― говорила Ада, вертя в руках то самое злополучное письмо. ― На поезде от Брюнна туда всего двадцать минут, но можно нанять паромобиль и доехать прямо до замка Зильберштайнадлер. Кстати… ― И она замолчала.
– Я попробую связаться с маркграфом, чтобы нас встретили, ― сказал фон Апфельгартен. ― Раз уж они испортили мне медовый месяц, пусть не откажут в этой малости. Что ты хотела сказать, дорогая?
– Фон Зильберштайнадлер. Маркграф. Помнится, в газетах писали о какой-то жуткой истории. Кажется, в его владениях на людей нападали вампиры.
– Господи, ― поморщился фон Апфельгартен. ― Припоминаю. Потом оказалось, что у кого-то слишком бурное воображение. Доказательств, как и самих вампиров, не нашли. Когда-то возможно в Мерене они и были, но очень давно. Наступающая цивилизация и всемогущий пар делают свое дело.
– Да, вероятно, ― как-то растерянно пробормотала Ада, поправляя шляпку. И фон Апфельгартен внезапно вспомнил.
– Я забыл, что ты уже сталкивалась с существами нечеловеческой природы.
Ада кивнула.
– Не переживай. Теперь все будет гораздо прозаичнее. Тем более, уже есть подозреваемые.
– Тогда мы не задержимся надолго, правда?
Фон Апфельгартен постарался спрятать поглубже беспокойство, которое ощутил, услышав эти слова, и улыбнуться. Интуиция редко его подводила, иначе бы он не стал инспектором жандармерии, родись он даже в семье герцога.
– Может, тебе там понравится, ― сказал он. ― Маркграфство славится не только приятным климатом, но и винами с интересной кухней.
– Тогда я, пожалуй, отыщу приличную гостиницу и займусь дегустацией, ― с готовностью отозвалась Ада. ― О нет, дорогой. Вряд ли остановиться с тобой в замке хорошая мысль, ― прервала она его возражения. ― Мне хватило приема твоей семьи. Несмотря на прогрессивное время, мы все же из разных кругов. А тут целый маркграф.
Фон Апфельгартен тяжело вздохнул. Ада по-своему права. Мать и братья выслушали новость о его женитьбе на вдове инженера паровозов, пусть и состоятельной, довольно скептически. А сын и
