ну, – Гоча быстро огляделся. – Батя ведь звонил?
– Откуда знаешь? – прищурилась она.
– У тебя все на лице написано, принцесса, – вздохнул Гоча. – Только ты зря дергаешься, все ведь для тебя! Ну это – закаты и восходы! – гнусаво протянул он и покраснел.
Не мигая, Алиса смотрела на него и теребила локон. Затем, упрямо приподняв подбородок, направилась внутрь аллеи.
– Ну шо опять, а?.. – хлопнул себя по ляжкам Гоча.
– Отцу нажалуешься? – оказавшись под ветвями старого платана, Алиса еще раз внимательно посмотрела на Гочу.
– Попадет ведь, – незлобиво напомнил он, и рука его дернулась к карману, в котором лежала сигаретная пачка. Заметив ее взгляд, Гоча широко улыбнулся, обнажив желтые в пятнах зубы и погрозил ей пальцем. – Не-а, даже не думай.
– Гоча, а я тебе нравлюсь?
Лицо парня вытянулось, но тут же расслабилось.
– Я за тебя любого загрызу. А если батя скажет, то и живьем съем.
Алиса сглотнула и поморщилась:
– Фу! Ладно, пошли, живодер!
Обхватив себя руками за плечи, она стремительно зашагала по дорожке к выходу из парка.
Тимашаевск городок небольшой, но красивый, как и все южные города. И даже отсутствие моря, вернее, его отдаленность, не мешало воспринимать его как курортное место. Но сейчас Алиса думала о том, что если бы море было, то был бы и порт. С кораблями, яхтами и баржами. И, следовательно, шансы покинуть Тимашаевск резко бы возросли. Однако с таким же успехом можно было мечтать и о самолетах. Или о космодроме.
Она ловила на себе взгляды прохожих и, время от времени, кивала и здоровалась в ответ. Проблема была в том, что в Тимашаевске каждый знал, что Алиса – дочь Виктора Бражникова, владельца аграрно-промышленного комплекса, нескольких магазинов и заправок, местной "крыши", входящего в когорту городских "управленцев". Тимашаевск – государство в государстве, впрочем, как и, наверное, любой город в стране.
Вокруг было чисто и красиво, но сквозь эту пастораль просвечивала бедность, которую Алиса видела без пресловутых "розовых очков". Ей хотелось верить, что где-то все устроено совсем иначе, и что она сможет жить совсем другой жизнью – без отцовских соглядатаев, без подобострастия вперемешку с ненавистью, и без постоянного чувства страха. Казалось бы, уж кому-кому, но только не ей чего-то бояться, однако Алиса ощущала опасность кожей и объяснить этого не могла.
Даже сегодня в вокзальной кафешке повела себя как умалишенная!
Она опять остановилась и подняла голову. Солнце ослепило ее, и на мгновение Алиса почти потеряла опору под ногами.
– Шо, малая? – тут же раздалось за спиной. – Воды?
Гоча рванул к магазинчику на первом этаже каменной двухэтажке и вернулся уже через минуту, держа в руках запотевшую бутылку минералки.
– Спасибо! – Алиса скрутила пробку и прильнула к горлышку. Сделав несколько обжигающих глотков, протянула бутылку обратно.
– Ни, – дернув кадыком, отмахнулся
