с подносом в руках. Просто полетела в перёд и приземлилась со всей силы на каменный пол. Поднос с едой, с грохотом, упал рядом. Вот, что значит, когда искры летят из глаз. Боль была сильной, но быстро прошла. Скорее больше, было уязвлено мое самолюбие. И, скорее всего, я ободрала себе колени и локти.
Пока падала, всё на секунду, словно замерло.
Маленькая Айрис закрыла глаза ручками. Дэвид вскочил. Но ещё быстрее среагировал сидевший рядом Джон. Он помог мне подняться. Из рассечённой губы шла кровь. И он вытер её непроизвольным движением руки.
– Сильно ушиблась? – спросил он.
То, что увидел Дэвид, ещё больше его разозлило. Чтобы показать, что он вскочил не просто так, он заговорил громогласно.
– Отпусти её Джон, сама виновата. Как можно быть такой неуклюжей. И откуда руки только растут? Вот удружил ты мне работницу. Она ещё своё пребывание здесь не успела отработать. А уже столько хлопот принесла!
Все слуги на секунду застыли в изумлении. Не ожидав от своего господина такой реакции. А после спохватившись, быстро зашевелились, начав убирать.
– Стойте! Пускай убирает за собой сама, – проговорил Дэвид.
Обратившись, к оказавшийся рядом, Мэри, добавил.
– Не подпускай эту нерасторопную больше к столу. Сколько ещё она продуктов так испортит? И её нужно наказать. Пускай утром и вечером моет этот зал сама, одна. Я ясно сказал?
– Да, – кивнула Мэри, – Я вас поняла милорд.
– Вот и хорошо. И ей вон объясни. Не просто же так, мы её одеваем и кормим. За это она должна быть благодарна и аккуратна. А не едой разбрасываться.
Я смотрела и слушала, что сейчас говорил их хозяин. Его гневные слова были обращены мне, он был зол. Скорее всего, не было там ничего хорошего. Что-то я поняла, остальное потом спрошу у Джинни. Но, сам факт того, что на меня кричат. Был для меня унизителен. Я уже и так опозорилась перед всеми. Тем более, что я не виновата в случившемся. Но оправдываться ни перед кем я не собиралась. Во мне ещё сильнее загорелась идея. Побыстрее отсюда сбежать. Слёзы готовы были вот-вот брызнуть из глаз. В горле застрял комок, задёргался подбородок, и я прикусила губу.
– Нет, Кристина. Ты не посмеешь плакать и показывать свои слёзы! Ты сильная. Ты справишься, – сказала я себе.
Джон, смотрел на своего друга и не узнавал его. Он никогда не видел его таким.
Я повернулась к Джону, поблагодарив.
– Спасибо милорд. Всё хорошо. Дальше я сама.
Он занял свое место. А я, подняв поднос, начала собирать с пола остатки еды. Повернувшись гордой походкой. На сколько, конечно, это было возможно с повреждённой ногой, пошла на кухню.
В проходе с ухмылкой стояла Гринзель.
– Ну, что получила? А я тебя предупреждала, чтобы ты держалась от него подальше.
Злость обуяла мной. Но я попыталась
