отчего Медяк не пытался ей помочь. И, лишь повернув голову, смогла разглядеть, что эмиссар распластался на полу ничком. Возле его головы была кровь – тёмная жидкость блестела в угасающем свете факела.
– Пошёл к чёрту, – прохрипела Артанна и обмякла, лишившись остатков воздуха.
3.1 Асеш
Артанна распахнула глаза и скорчилась от мучительного кашля. Она судорожно хватала ртом воздух, царапала остатками ногтей шершавый каменный пол и пыталась нормально вздохнуть. Не получалось: с каждым глотком воздуха грудь разрывало, а горло неистово болело. Она слышала хрипы – и лишь позже поняла, что издавала их сама.
– Дерьмо, – просипела Артанна, перекатилась на другой бок и, щуря глаза, осмотрелась.
Вагранийка находилась в том же тупике пещеры, где они нашли скрижали. Слева безмятежно сияли защитными рунами проклятые камни. Рядом лежал Медяк, в той же позе, в какой Артанна увидела его прежде, чем вагранийский ублюдок её придушил. Факел остался в стене, возле валуна, через который пришлось переползать.
Ни Закина, ни верёвки не было. Значит, ушёл обратно. Наверняка затем, чтобы вернуться с подмогой.
Артанна прикоснулась к саднившему горлу и зашипела от боли: Закин не церемонился. Но лёгкие потихоньку начинали качать воздух, и голова прояснялась.
Первым делом Сотница бросилась к стене, вытащила факел и вернулась к Медяку. Прислонила ухо к его рту – дышал, слава всем богам.
– Симуз! Эй! – она потрепала его по щекам, но он не ответил. – Ладно, хрен с тобой.
Артанна прислонила факел к скрижалям и попробовала осмотреть раны эмиссара.
Кровь из его головы перестала сочиться, но рана ещё не успела покрыться коркой. Артанна аккуратно раздвинула волосы и вздохнула с облегчением – приложили Медяка не хило, но череп, к счастью, не раскроили. Силён же был этот Закин, если умудрился обезвредить эннийского эмиссара под действием лунного песка. Силён, непрост и опасен.
Она принялась дальше осматривать спутника. Руки-ноги целы, но бок был мокрым от крови. Артанна вытащила из сапога небольшой нож и поддела им край куртки Медяка.
– Везучий ты сукин сын, Симуз Джеридас, – выдохнула она.
Нож пробил кожаные вставки на одежде, но органы не задел, только оставил длинную глубокую царапину. Впрочем, эта царапина – Артанна знала по опыту – без должного ухода могла превратиться в большую проблему.
Но сейчас куда сильнее её беспокоило то, что Медяк не спешил приходить в чувство.
– Очнись, мать твою растак! – Сотница отрезала край рубахи почище и приложила к ране на боку. – Они скоро вернутся. И, сдаётся мне, живым ты им не нужен.
Она приподняла Симуза и привалила к скрижалям, бережно поддерживая голову.
Наконец эмиссар открыл глаза и часто заморгал от казавшемся ярким света факела.
– Хвала! – прохрипела Сотница поднесла
