style="font-size:15px;"> Квартиру на первом этаже Алексей открыл своим ключом.
– Тебе тоже сделали, вот, держи, – сунул он Илье ключ. – Наша квартира сорок пять, не перепутай, а то все подъезды одинаковые.
Внутри послышался оживлённый разговор. У окна стоял Давид и по телефону с кем-то бурно договаривался о встрече. Увидев Илью, он улыбнулся и приветственно поднял пухлую белую руку.
– … Да, да, приходите, познакомимся. Давайте в семь, сразу на репетицию. Всё, до встречи.
Илья огляделся в квартире. Одна не очень большая комната, с диваном и раскладушкой в углу, повергла его в уныние. Да и кухня была совсем крохотной. Как они тут уместятся?
– С приездом, Илья, – протянул руку Давид. – Ты чего так кисло смотришь? А? Рядовой Старгородцев, ну-ка смирно! – внезапно рявкнул он.
Илья вытянулся, как на плацу.
– Виноват, товарищ ефрейтор, исправлюсь! – громким голосом возвестил он, принимая шутку.
– То-то же, – хлопнул его Давид по плечу. – Давай располагайся на раскладушке. Мы с Лёхой на диване вдвоём потеснимся, а тебе, как каланче, отдельное место выделили.
Илья в который раз подивился, какими разными они были. Давид, наполовину грузин, был черноглазым, чернобровым, с пушистыми длинными ресницами, как у девушки. Из них троих он был самым маленьким, и, может быть, поэтому разница в возрасте с ним почти не ощущалась. Только на репетициях у Давида появлялись властные нотки, но если замечания были по делу, то они не раздражали.
Илья был его полной противоположностью – высокий, сероглазый, со светлым коротким ёжиком. Он скорее напоминал десантника, чем музыканта. Лёша росту был обыкновенного, немного ниже Ильи, и, по сравнению с Давидом, смотрелся совсем тощим. Его карие глаза смотрели всегда спокойно и доброжелательно. Давид же излучал кипучую деятельность, казалось, не прекращавшуюся даже ночью. Когда бы ему Илья ни позвонил – он непременно отвечал бодрым голосом.
Однако, несмотря на всю их внешнюю непохожесть, они, вместе с ещё одним парнишкой – ударником, составляли когда-то идеальный джазовый квартет, теперь превратившийся в трио – ударник не поехал с ними в Петербург.
– Илюха, ты аранжировку сделал для конкурса? – когда они, наконец, расселись в маленькой кухне, отхлёбывая чай, спросил Давид.
– Сделал, – кивнул Илья, глядя в тарелку. Больше всего его сейчас занимала горячая пицца. Но из-за тревожной мысли кусок застрял в горле. – А где мы ударника-то возьмём? Я же на квартет рассчитывал.
– Что бы вы без меня делали? – ухмыльнулся Давид, – нашёл я барабанщика. Завтра встречаемся на месте. До нашего позора осталось две репетиции.
– Как говорят певчие нашего храма, – встрял Лёшка, – лучше пять минут позора, чем сто часов репетиций.
– Лёха, ты и здесь устроился петь в церковный хор? – удивился Илья.
– А
