от судьбы. И лишь уроки с Настасьей позволяли хоть немного отвлечься от дурных мыслей.
Обращаться к Уроборосу я пока не решилась… Слишком уж у древнего змея было скверное чувство юмора, и неизвестно чем обернется моя очередная просьба. Я боялась, что все станет куда хуже, чем есть сейчас… На сегодняшний момент я хотя бы все еще жива, и даже имею какой-никакой кров над головой, а также каждый день исправно получаю порцию горячей пищи.
Как ни крути, а это тоже не мало…
Да, и к тому же, прежде чем пытаться повернуть время вспять, я все таки должна дождаться Хана. Даже несмотря на то, что он совсем не помнит ни меня, ни того, что когда-то было между нами… Уйти даже не попрощавшись, казалось мне чем-то неправильным.
Оставив бессмысленные думы, которые и в этот раз не принесли ничего кроме острой тоски и головной боли, я встала из-за стола, и медленно поплелась к кровати. Без сил рухнув лицом вниз на шелковые подушки, в беспорядке разбросанные по колючему шерстяному покрывалу, глухо застонала.
Оказывается безделье выматывает не хуже тяжелого физического труда…
Когда полуденная дремота, навеянная монотонным стуком дождя по крыше, начала липкими щупальцами проникать в мое сознание, за стенами юрты внезапно раздался пронзительный женский крик.
Вынырнув из омута тревожных сновидений, я резко села, пытаясь понять, что происходит.
Крик повторился.
Только на этот раз к нему прибавилось множество взволнованных голосов, сопровождающихся поспешным топотом.
Тряхнув головой, я окончательно пришла в себя, и осторожно выглянула за дверь, в попытке понять, что же происходит. Напротив юрты наложниц, не обращая внимания на мелкую дождевую морось, собралась целая толпа испуганно переглядывающихся женщин и мужчин, которые бросали тревожные взгляды себе под ноги.
Сгорая от любопытства, я выскользнула из юрты, и осторожно подобралась к толпе. Едва высокий стражник, закрывающий мне обзор, слегка сдвинулся вправо, моим глазам предстала ужасающая картина.
Изуродованное женское тело…
Обнаженное и бездыханное. Длинные пряди светлых волос, обрамляющие совсем юное личико, оказались пропитаны кровью из глубокого пореза на шее, а белоснежная грудь испещрена багровыми знаками, вырезанными прямо по нежной коже.
Перепуганная толпа всколыхнулась, и на пятачок земли, залитой кровью, выбралась девушка, как две капли воды похожая на ту, чье хладное тело сейчас лежало у наших ног.
Вглядевшись в безжизненные светло-карие глаза, девушка вцепилась пальцами в свои волосы, и упав коленями прямо в лужу крови, взвыла раненным зверем.
– Агнеша!!! Нет! Как-же так?!!!!
Подхватив бездыханное тело под плечи, девушка прижала его к своей груди, так и не прекращая рыдать.
– Расходитесь! – воскликнул появившийся невесть откуда Менгуй, – Не на что тут глазеть! Тэнэг хүн! (Грубое ругательство)
