орлом, будто у нее в нем запрятались ржавые шестеренки. Сколько я ни пытался, никогда не получалось повторить нечто подобное. Но она могла. Это было ее своего рода фишкой.
– Маш, заткнись, – сонно пробурчал я и перевернулся на другой бок. Было совсем темно, отчего подобные шуточки казались еще более кощунственными. – Совсем с катушек съехала…
– Это не я, – на фоне стрекота раздался Машин голос.
Меня это не смогло убедить, несмотря на очевидность того, что одновременно говорить и стрекотать она не умела. Мой мозг большей своей частью еще спал, поэтому ему оказалось неподвластным сделать столь простые выводы.
– Ненавижу тебя, – я накрыл голову подушкой, чувствуя, что неутихающий звук продолжает вырывать меня из приятного сновидения.
– Не я это, – дрожащим голосом ответила сестра.
Я присел на кровати и уставился в темноту.
– Тогда кто же?
– Не знаю…
– Если это твои шутки, я тебя убью.
– Не я это, говорю ж тебе! – вскрикнула Маша.
За дверью раздался стук по деревянным половицам, и стрекот удалился.
– Что это? – тут я окончательно проснулся и почти поверил, что Маша не имеет никакого отношения к происходящему. Глаза привыкли к темноте, и я смог разглядеть на соседней кровати силуэт младшей сестры, вжавшейся в стену.
Мне с самого начала показалась плохой идея совместной ночевки. Лет с шести мы спали в разных комнатах. Потом оба выросли, разъехались и стали жить своими собственными жизнями, отвыкнув от сожительства с кем бы то ни было еще. В свои двадцать семь я все еще был холостяком, хотя родители считали, что давно пора обзавестись семьей. Да, взгляды старой закалки. Я же и представить не мог, как буду делить свои съемные квадратные метры с некой особью женского пола, которая захочет ввести собственные правила в моем жилище и распихать семерых по лавкам. У меня и лавок-то столько не было…
Маше к двадцати пяти тоже не хотелось обременять себя заботами семейной жизни, поэтому она успешно прожигала жизнь личную в клубах и офисе, где сальный плешивый начальник проявлял к ней свою похотливую благосклонность. Я часто подтрунивал над ней из-за этого, а родители и половины не знали о наших с сестрой забавах, но уже все головы сломали, пытаясь понять, что же сделали не так. С трудом находя различные ответы на этот мучивший их вопрос, они бросили все в родном столичном городе и переехали жить к морю, купив деревянный уютный домик и хозяйство. С тех пор каждый год мы с сестрой брали недельный отпуск за свой счет и мчались подальше от мегаполиса, чтобы отпраздновать дни рождения отца и матери, которые выпадали на июнь с разницей в два дня.
Родительский дом был не очень большим, но в предыдущие два приезда для нас находилось каждому по отдельной комнате. На этот же раз отцу с матерью нестерпимо захотелось пригласить еще парочку родственников, которые лишили нас возможности уединения. Да, сначала я был возмущен до предела, но в эту ночь даже обрадовался, что не в полном одиночестве столкнулся с грядущим.
– Не знаю, – Маша была так напугана, что даже не попыталась съязвить, как обычно.
– Я посмотрю, – да-да, момент, когда все всегда возмущаются и думают о том, как в подобной ситуации кто-то может идти навстречу чуть ли не своей собственной погибели. Но, по правде говоря, в реальной жизни мало чью голову посещает мысль о том, что происходит нечто действительно ужасное. Разве кто-то в своем уме и твердой памяти станет верить, что за обычной дверью родительского домика у моря находится что-то, способное причинить вред? Максимум можно заподозрить грабителей. Но зачем грабителям стрекотать посреди ночи? Логическая цепочка никак не хотела выстраиваться, поэтому я просто встал с кровати и решил все выяснить, чтобы не оставалось никаких вопросов.
– Не ходи, – попыталась остановить меня Маша. Она всегда была трусихой. Даже не представляю, как она в своей московской квартире, подаренной сальным начальником, вставала ночью в туалет. Как пить дать прихватывала с собой фонарик или мачете.
– Отстань, – отмахнулся я.
И она отстала. Маша никогда не была любительницей повторять дважды. Я осторожно приоткрыл дверь и щелкнул выключателем снаружи. Холл зажегся слишком ярким после потемок светом, и мне не сразу стало понятно, что происходит возле двери в конце коридора. Честно говоря, даже когда я разглядел все до мельчайших подробностей, картина нисколько не прояснилась.
– Что там? – тихонько прошептала Маша.
Но я был слишком изумлен, чтобы ответить. Точнее даже ошарашен. У двери находилось два здоровенных краба. Они стрекотали, будто переговариваясь между собой и о чем-то сильно беспокоясь. Их явно потревожило то, что я зажег свет, и они уже собирались бежать, но дверь комнаты приоткрылась, и из-за нее показался сонный брат папы,
